Похрусти, мой декабрь,
голубым леденцом первопутка,
нежной колкостью
русских стеклянных ночей:
пусть ладони твои
обожжет эта снежная крупка –
словно манну с небес
выкликает опять Моисей.
Не впервой ведь тебе
ее древняя ветхая сладость –
не ее ли несли
в заповедной суме пастухи?
эту искренность звезд,
эту звездную снежную радость, –
в иудейской пыли,
средь библейских колодцев сухих.
Только ветер да дрожь –
где копытом дорога изрыта;
тяжелеет зима
в сухожильях поводьев крутых –
и опять,
по молитве отцовой
накормлен досыта,
вдаль уходит народ –
между скал, поутру золотых…
1977