Урчащая тишина,
серая, лохматая, как крысы,
смотрит из норы окна
под мороком крыши.
Были журфиксы, ворох идей,
стрелы амура...
Остался шорох теней,
жильцами покинутая квадратура.
Будто походная, в никуда торопя,
завыла водопроводная труба.
Из тюрьмы одиноких звуков —
капля за каплей — шаги...
Под барабан шуршащих стуков
маршируют прусаки.
Они ножками топ-топ-топ
по кухонным ведрам...
Бездыханный лунный сноп
по усатым скользнул ордам.
Прядают, слушая тишину,
невидимые уши.
Ко Всевышнему в мошну
прячутся души…
О чём и о ком бы
не вспоминали вздохи и строки –
как водопроводные тромбы,
лопаются сроки
жизни.