Вернувшись на круги своя,
бессмысленно тиранить память:
ей ни прибавить, ни убавить
и не наполнить бытия.
И в пустоте, как в пустоте,
уже почти не различимый,
тот, кто недавно слыл любимым,
мной ставится в ряды утех
минутных, нужных лишь в одном:
чтоб боль присыпать серым пеплом
и напоить желанье терпким,
но вкус теряющим вином.