Закрыт мой дом, и ставни заколочены,
Лишь лучик пробирается сквозь щель.
Дороги нет, тропинки заболочены,
Здесь детства золотого колыбель.
Дом накренился, обветшал, скукожился,
И почернел от горя и невзгод.
Никто о нём болезном не тревожился,
Он брошенным стоит не первый год.
Мечтают половицы, в хлам прогнившие,
Что явится хозяин с молотком,
И руки золотые, труд любившие,
Поднимут из руин забытый дом.
Ослепли окна в серой пудре прошлого,
А на стекле дорожки от дождей.
Но ожидают всё же невозможного,
Как манны - появления людей!
Давно мечтая о прикосновении,
Перила о ладонях рук грустят.
И стёртые ступени о прощении,
Призывно и пронзительно скрипят.
Халат, забытый в спешке и волнении,
К стене гвоздём навеки пригвождён.
И "ходики" молчат в оцепенении,
Как будто прервалась здесь связь времён.
Крыльцо дождём и снегом всё разрушено,
Того гляди, провалится нога.
Повсюду паутины лёгкой кружево,
Так хочется сбежать скорей в луга.
Кандальной, ржавой цепью туго скрученный,
Как каторжник у смертного одра,
Рассохшийся и жаждою измученный,
Грустит о прошлом вОрот без ведра.
Заросший сад, повсюду запустение,
Для сорняков колючих - благодать.
Души моей уставшей отражение,
В пруду, покрытом ряской, не видать...
ВОрот - часть колодца, на которую наматывается цепь, при подъёме ведра с водой.