А век набирается сил,
а век раздается в плечах.
Беспомощно рвутся по швам
обноски минувшей эпохи.
Затертой пластинкой звучат
провидцев печальные вздохи,
и тают понурые дни
в сумбурных и вязких ночах.
А век все шагает вперед –
прогнозам и страхам назло.
Ему невдомек, что Земля
рискует сорваться с орбиты,
что вряд ли взойдут семена
на кладбище истин избитых,
а время счастливых начал
прошло и быльем поросло.
Ему, новичку, не понять
времен хитроумную связь.
Не ведает он, что масштаб -
увы - невелик у столетья,
что вольный Пегас укрощен
абсурда насмешливой плетью,
что лик красоты осквернен
и втоптан ничтожеством в грязь.
А век набирает размах
под шум безымянных ветров,
и в юном азарте своем
не верит ни в Бога, ни в чёрта.
Но слышится вечности гул:
в pianо врывается forte,
и воздух привычно горчит
от пепла погасших костров.