(по мотивам "Луки Мудищева" поэта Баркова,январь 2008 г.)
П р о л о г
О вы, замужние, о вдовы,
О девки с чёлкой наотлет!
Позвольте мне вам наперед
Сказать о выборах два слова.
Гласуйте с толком аккуратно,
Чем меньше выбор, тем приятней,
Но боже вас оборони
От демократий в эти дни!
От необузданной той страсти
Пойдут и горе и напасти,
И не насытит вас тогда
Народный выбор, господа.
К п р о л о г у (дополнение )
Блажен, кто смолоду в нашистах
И в Думе в старости карьЕрит.
Кто происходит от чекистов,
И никому ни в чем не верит.
Народ свободой не обижен
Быть избранным и избирать
А тех, кто всех усердней лижет -
Избранниками называть.
Свобода – детская игрушка,
Названье ей – либерализм,
И как мышиная ловушка
Пленит незрелый организм.
Она собой нас всех прельщает,
Манит к себе толпы людей,
Электорат о ней мечтает,
Как к небу рвется воробей.
Ч а с т ь п е р в а я
Дома панельные наполнив,
В родной стране жил-был народ,
Нужду гражданскую исполнив,
Дремал до новых выборОв.
Но вдруг, не в силах пылкость нрава
И буйной страсти обуздать,
Народ налево и направо
Буянить стал и выбирать.
И выбирались молодые,
И старики и пожилые,
А в общем все кому не лень
Стал депутатом в судный день.
Но годы жизни бесшабашной,
Народу даром не прошли,
И президент его вчерашний,
Не ангел был – как ни смотри.
Тот первый президент его,
Любимцем слыл быдлА и знати,
Но и на бога самого
Порой находится распятье.
В Отечестве не стал пророком,
Порой не в меру поддавал
И, не дожив чуток до срока,
Себе преемника назвал.
В том новогоднем обращеньи
Грехов прощенья испросил
И, не дождавшись отпущенья,
Спустя семь лет, в земле почил.
Подобной участи едва ли
Способен вынести он был.
Наш президент в тот мир убыл,
Где нет ни счастья, ни печали.
Ч а с т ь в т о р а я
Назвав замену, этот, «бывший»
Не сам решенье принимал.
Он, тёзку своего любивший,
Ему всегда во всем внимал.
Живал, кажись, тот на Рублевке,
Имел домище не в обхват.
Абрамыч наш был очень ловкий,
И сукин сын, и черту брат.
Тогда считался он мудрейшим,
Не старых лет, но олигарх.
В делах отечества – важнейший.
А оказалось - сущий гад!
Хотя и бизнесменом слыл –
Российской своднею он был.
Сводить умел он бесподобно.
Хоть кто в верхах едва знаком,
Устроит он ему удобно
Свиданье с тезкою тайком.
Иль по другой какой причине
Дела у бизнеса нейдут -
Абрамыч снова тут как тут.
Глядишь – все денежки гребут!
«Коль хошь, преемника устрою»,-
Сказал он тезке без стыда.
«И в этот раз, как и всегда
Могу помочь найти героя.
Ты без него, мил друг, зачахнешь.
О нем ты даже не мечтал,
ведь для тебя я раскопал
Преемника, что просто ахнешь!
Есть у меня тут на примете
Один парнишка, ей же ей,
Не отыскать на белом свете
Такого счастья для людей.
Он - фаллос власти вертикальной,
Стоит, как истукан пасхальный
(Не в божьем храме и не в сказке,
А с острова, который Пасхи).»
"Спасибо, Борюшка, на слове.
Хоть твой преемник наготове,
Но мне навряд ли он сгодится,
Хотя и хорошо глядится.
Мне нужен честный, справедливый,
И, чтоб народу был годливый.
Не дам я каждому гебню
Россию пакостить свою!
Понимаешь…
Сдается мне, ты не внимаешь!
Как вынесу, смогу ли я,
Такую загогулину?
КабЫ не засмеяли
Родные россияне."
«Ах, Николаич, ты бы знал,
Какое чудо я сыскал.
Он службу нес у Собчака,
А это вовсе не ЧК.»
И тем пронял он старика.
«Какой он умный, благородный!
Национальный и народный.
И органы свои родные
Готов он Родине отдать,
А у него они такие –
Конца и края не видать.
Хоть он и не такой дородный,
Тебе, красавец мой, под стать -
И по фамильи - благородный,
Путан его, Твердищев, звать,
А по прозванью – Вертикальный.
И образно и мызыкально…»
На том и было решено
И с той поры заведено,
Что правил нами аж два срока
Отец страны и божье око.
Ч а с т ь т р е т ь я
С тех пор на каждом новогодье
Народ у телеков сидит,
И при какой ни есть погоде
В экран с надеждою глядит.
Но чу! пришел! страна вздрогнУла...
И он явился как во сне...
Страна в глаза ему взглянула
И дрожь почудилась в стране.
Пред ней стоял, склонившись фасом,
Без трех минут интеллигент.
Он заурчал приятным басом:
«Путан Твердищев, президент».
Вид он имел молодцеватый:
Причесан, тщательно побрит,
И не сказал бы я, ребята,
Что зол, а все-таки разит...
И весь народ на миг представил,
Что с президентом он сидит,
И все сомнения оставил -
И очень мил, и не разит.
«Весьма приятно, очень рады!
Про вас молва уже прошла» -
Народ смутился до упаду,
Сказав последние слова.
Так продолжая в том же смысле,
Усевшись рядышком болтать,
Народ одной терзался мыслью –
Скорей бы счастье увидать.
И находясь вблизи с Путаном,
Не в силах снесть томленья мук,
Народ запел ему: «Осанна!».
И встрепенулось всё вокруг.
Одушевленный этим пеньем,
Наш президент воспрянул в миг,
Как храбрый воин пред сраженьем,
Могуч и грозен, и велик.
Народ, почуяв вертикальность,
Воспламенился и зардел,
И проявляя маньякальность,
В тот миг отдаться захотел…
И вот уж, не стыдясь Путана,
Снимает башмаки и платье,
И продолжая петь осанна,
Зовет его в свои объятья.
Путан, тот сразу разъярился
И на народ свой устремился,
Тряся своею головой,
Как смертоносной булавой.
И бросив на кровать с размаху,
Заворотив ему рубаху,
Всем телом на него налег,
Задвинув вертикаль, где смог.
Но тут игра плохая вышла,
Как будто им всадили дышло.
Народу вздумалось кричать,
Правозащитников сзывать.
Народ кричит – Путан не слышит,
А тот еще сильней орет.
Путан как мех кузнечный дышит,
Но либералом все ж слывет…
Услышав эти крики, Запад
Про демократию запел.
Кто не убёг, тот начал драпать,
А Миша Ходорковский сел.
ЕС в опаске за Россию
Спешил на выручку в беде,
Шумел, звонил что было силы,
Но нету отклика нигде.
Ч а с т ь ч е т в е р т а я
Бегут срока и наш избранник
Надумал смену отыскать.
И вот однажды, утром ранним
Он стал друзей перебирать.
Чреда преемников скучает,
Но толку нет в них ни на грош.
А президент всё отвечает
В прямом эфире… Ну, хорош!
В страной правлении обычном
Нам угодить никто не мог:
У одного - ум неприличный,
А у другого - короток.
У третьего - уж очень тонок
А у четвертого - штаны
Похожи на пивной бочонок
И больно имидж бьют страны.
И вот по здравому сужденью
Пришел правитель к заключенью
Не видя толку уж ни в ком,
Сказал, раскинувши умом:
"Мелки в наш век пошли людишки -
Царей уж нет - одни царишки,
Но нужно выбрать хоть такого,
Чтобы не стало мне херово.
Мне нужен президент такой,
Чтоб севши он на мой престол,
Вертелся подо мной юлой…
И фейсом бить его об стол!"
И рассуждая так с собою,
Решил премьера он сменить -
Уж тот сумеет угодить,
Коли не справится с едою,
Подорожавшей в те поры.
Решил и сделал – хрен с горы!
Сочтя себя в стране не лишним,
Он к думским новым выборАм
Велел избрать себя всевышним,
Одним в трех лицах – хер херам!
Народ, как надо, голосует,
Надеется на третий срок,
Но президент и в ус не дует
И преподносит всем урок.
Больших преемников отвергнув,
На мелком взгляд остановил,
Медведева усыновил,
А прочих всех в смятенье ввергнув.
При нем премьером быть решил,
Сказал и сделал, как пришил.
Уж больно мелок медвежонок,
Зато охотлив до деньжонок,
И вертикаль, наверно, есть,
Но нам в штаны к нему не влезть.
Э п и л о г
Историки найдут три трупа –
Народ, раздолбанный до пупа,
Абрамыч, конченый в ЛондОне,
Путан Твердищев - при Газпроме.
И медвежонок был таков,
А царь – Грызлов иль Иванов.
К о н е ц