1. Литерный
Поздно прощаться и рано писать мемуары,
Праздник ушёл, и механиком смотана лента.
Ворох билетов в кармане – угодно ль об этом?
Знаю, что нет. Мой ответ лёгким облачком пара
Вылетит утром морозным навстречу метели.
Я – разбегусь, прокачусь по накатанной тропке
С матом и гиканьем. Длинный, нескладный, неловкий,
Но – не осудят. А если бы даже посмели –
Что мне? Я искренне молод и радужно счастлив
И никуда мне от этого чувства не деться:
Слышишь, гудком темноту разрывает на части
Литерный поезд ушедшего в прошлое детства.
2. При опечаленной Луне
Танцуй! Остаток дня на счастье
Разбей на части, и – вперёд:
Себе плесни Martini Asti,
Мне – рому с колой. Лайм и лёд.
Танцуй по краешку бокала
Экспромтом, вихрем, наобум,
По томным нотам бэк-вокала
Пройдись искрОй tequila boom –
Мешай, нет в этом преступленья:
Коньяк и водка, ром и джин.
Когда окончен будет день, я
Останусь всё-таки чужим.
Мы разойдёмся по берлогам:
Ты – к опостылевшей жене,
Я – к неизвестному порогу
При опечаленной Луне.
Допей последний виски-кола,
Наш вечер – был, и был таков.
Я разменял угрюмый доллар
На звонкий смех четвертаков –
Давай споём? Не падай... Битлз?
А может – Фрэнка? Нет? Ты пьян...
И два нью-йоркских воробья
Выводят спутник на орбиту:
Все звёзды мира – в гости к нам,
Сейчас и здесь как now and never,
Но – разбивается together
На два глубоких детских сна...
"Strangers in the night, exchanging glances
Wondering in the night
What were the chances we'd be sharing love
Before the night was through"
Frank Sinatra
3. Точка невозврата
Мы далеко, и в то же время – близко:
В квартале снов и в гетто для чудес.
Пять тысяч лун без права переписки:
Десяток строк, постскриптум, контрол-эс.
Мы рождены, чтоб сказку обесчестить,
Загнав коней за пару кораблей.
Мы – далеки, но, как ни странно – вместе,
И этих мест немало на земле.
Мы – далеко. Мы в точке невозврата.
В коленях дрожь, и трудно сделать шаг.
Но, в облаках, прикрыв окошко чата,
Усталый Бог щелчком исправит баг.
4. *** (Мой милый друг, ценитель редких вин)
Мой милый друг, ценитель редких вин,
Твой ямб суров, но истина дороже:
Ты одинок, и радости, похоже,
Не отыскать. Гони печаль, зови
Ушедший век на помощь. В коньяках
Топи весну, купай в портвейнах лето,
Смочи в вине сухую осень, пледом
Укрой декабрь, и завяжи. Никак
Нельзя уйти, когда вокруг зима:
Одни молчат, другие прячут гордость
Под форс-мажор крещенского аккорда.
Ты будешь жить и всех сводить с ума,
Сжигая в ночь полоски телеграмм,
Навстречу снам пленительного марта.
Когда февраль пойдёт на убыль, карта
Пусть неглиже, но ляжет – так игра
Окупит воск и скляночку чернил,
Уставший год под мерный стук капели
Отступит прочь от тихой колыбели,
Где спит мой друг, ценитель редких вин.
5. То, чем ты жив
Старые сказки: читаешь на ночь, потом не спишь.
Звёзды, луна, вьётся след от кометы по небу.
Тихо, темно, и пробежавшая по полу мышь
Юркнет – и нет её, как ничего вокруг, вроде бы.
Только часы на холодной кухне считают век:
Щёлк, пощёлк – утром опять поднимаешь гири.
Не узнаёшь себя в зеркале. Красная тяжесть век.
Берёшь гантели, включаешь радио. Три-четыре.
Вниз по ступенькам, трамвай, переход, метро,
Дезодоранты, газеты, старушки с большими сумками.
Душно. Мечтаешь о воздухе горных троп.
Давишься подворотнями и переулками.
Едешь домой, по дороге купив того-сего.
В гулкой прихожей гремишь, как всегда, ключами.
День завершился, да здравствует вечер, вот
То, чем ты жив: жена малыша качает.
6. Латимерия
Я – латимерия мадагаскарских вод,
Редка, как птица, покоряющая Днепр.
Тебе неведом тяжкий груз моих забот,
Ты – сын толпы, а "мне бы, мне бы, мне бы в небо"
На глубине так больно соблюдать режим!
А на поверхность – заспиртуют для музея.
Но я взлетаю: мой полёт неудержим
И невесом. Ты – восхитительно рассеян.
Согнув удилище, войду с тобой в контакт:
Яви смекалку, напряги бугристый бицепс,
Борьба в партере, латимерия – рыбак.
Гудит струной необходимость нереститься –
И, выгнув спину, я опять уйду на дно,
Ты возвратишься в порт без рыбы и без славы.
Так первобытность побеждает заодно
И мировой прогресс и собственную слабость.
Я – латимерия мадагаскарских вод,
Рыбак мой, выйди повстречать закат на берег...
(...прошлись по морю новым тральщиком, и вот
ни романтизьму нет, ни прочих латимерий...)
7. Так и кончится
Опустела деревня… Домишки приходят в упадок,
Передохла скотинка, погнил на корню урожай.
Только ветхий старик колупается в грядке лопатой,
То ли ищет чего, то ли роет могилу. Как жаль,
Что не выйдет толпа разбитных полупьяных доярок,
Не зайдётся весёлою песней хмельная гармонь,
Не пойдёт за любовью и нежностью девушка к яру,
Не проводит её паренёк через речку домой.
Не получит никто тумаков, и в соседней деревне
Разругаются вдрызг от тоски меж собой мужики.
И в последнем домишке когда-нибудь так же померкнет
Тусклый свет. И закроются двери навек на замки.
8. Скамеечка
Я выполню с любовью и умением,
Присущим мне со школьного "труда",
Великое своё произведение
Скамеечку.
...Так тянет иногда
Заняться чем-нибудь по-настоящему,
Забросив к чёрту месячный отчёт.
Покинуть омут воздуха стоячего
И – рыбкой в речку. Ласково течёт
Вода кристально-чистая, прохладная,
Глаза закроешь, превратишься в слух.
Что там Москва с торговыми палатами,
Когда душой принадлежишь селу?
Надёргать окуньков, набрать корзиночку
Не шампиньонов – истинных грибов.
Топтать не газ и тормоз, а тропиночку.
К обеду настрелять тетеревов.
Налить сто грамм из запотевшей четверти,
Махнуть, сморгнув на выдохе слезу.
Открыть письмо, что почтальон (!) в конвертике (!)
Принёс. И удалить зудящий зуб
Рутины, каждодневной неизбежности…
...Ты сядешь на скамеечку, а я
Гранитно улыбнусь из бесконечности,
Великие познания тая.
9. Гость
«Счастья вам, не поминайте лихом…»
В сумерках растаял топоток,
дети спят – от мала до велика,
только сны уходят за порог,
да не спит хозяин.
Табуретка - скрип да скрип под шорох тяжких дум:
нонеча был гость довольно редкий –
постучал: «Позвольте, я войду?»
Как же не позволить, заходите.
Под чаёк неспешный разговор;
столь словоохотлив посетитель,
что никак не вытуришь его.
Под конец второго самовара
молвил странник:
«Ладно. Слуш сюда:
Тут тебе прислали… в общем… пару…
Примешь?»
на постой?
«Нет, навсегда»
у меня всё есть, спасибо, старче
«Ну, тады – как хошь»
ага
«Прощай»
Вышел, пожелав добра-удачи,
поблагодарив за крепкий чай.
«Счастья вам, не поминайте лихом…»
В сумерках растаял топоток,
дети спят – от мала до велика,
только сны уходят за порог.
Вроде, видел раньше визитера...
...табуретка-старость скрип да скрип,
и ответ нашёл хозяин скоро,
обнаружив, ЧТО забыл старик.
Сразу вспомнил – нет, не показалось
что-то нехорошее в глазах:
на крыльце забытая лежала
и блестела в сумерках
коса.
10. Осень, выходи скорее замуж
Осень, выходи скорее замуж
За меня. А что? Чем не пригож?
Я не грузчик из универсама,
И не продавец китайских кож.
Не алкаш, не бабник, не болельщик,
Чист душой и телом, как дитя.
Я ношу поглаженные вещи,
И по выходным хожу в театр.
Не читаю мягких детективов,
Интеллектуал. Служитель муз.
Осень, да не будь ты так строптива!
Не противься счастью своему.
Выходи скорее замуж, осень,
Я накрою тысячи полян.
Расплетай свои тяжёлы косы
И дари улыбки тополям.
А не то – смотри! – зима настанет,
Уведёт меня, да к алтарю!
«Осень, что же будет завтра с нами?»
Выходи! Тебе, блин, говорю :)
11. Продавщица хрустальных стрекоз
В белом облачке лёгкого пара
Выбегала на первый мороз
Догоняться к ближайшему бару
Продавщица хрустальных стрекоз.
Не хватало ей крыльев блестящих
И хватала за пятки Земля,
Предлагая сыграть в долгий ящик
На оставшиеся три рубля.
Но сердечко стучало всё громче,
Предвкушение первых ста грамм
Затуманило девушке очи –
Оглянуться бы по сторонам…
Но куда там…
Суровый гаишник
Не спеша подмахнул протокол.
Отогнал с места встречи всех лишних
Любопытствующих чудаков.
Отлетела, как облачко пара,
И, смешавшись с толпой горожан,
Поспешила к ближайшему бару
Похмеляться больная душа.
12. Собака ТочкаРу
Вчера хозяин был со мною груб,
Весь день кормил просроченным печеньем,
А мне не елось – жажда приключений
Была сильна. Однако же, в игру
Он не включался, как я ни звала,
Напрасно были сгрызены кроссовки.
Мне так хотелось драйва и тусовки,
А он курил и кутался в халат.
На улице – весна и соловьи,
Чего же боле? Секс бушует в венах!
Куда там… Пять часов самозабвенно
Смотрели телевизор… C’est la vie
(Хотела б я в Париж на променад,
Лямур-тужур, забег по Елисейским)
Когда любовь короче эсэмэски –
Хоть волком вой по старым временам.
…и нас выводят просто погулять,
Поссать и пробежаться до помойки,
Соседу мимоходом: «гутен морген»,
И снова к интернету… вот же ж, (censored)…
Когда-то я была быстра, резва,
Охотилась с ружьём на диких уток,
Сегодня – дичи нет, и мой желудок
Заставит плакать каждого из вас.
И завтра я умру, таков закон.
На радость полудурошному персу
Меня – в пакет, и вряд ли дрогнет сердце,
А утки, как поётся, высоко…
«Хозяин! Мне б загрызть ещё одну,
А хочешь, принесу тебе живую?
Гулять???» Пою, ликую, торжествую,
Рвусь с поводка – вперёд, скорей, а ну!
…подумаешь, когда-нибудь умру…
Все будем там, включая даже перса.
Хотя, есть маза – по одной из версий
Я буду жить.
Собака ТочкаРу.
13. Поколение зеро
Мы – поколение «зеро», и после нас грядут потопы.
Когда разрушится Олимп и боги выпадут как град
На разливанные моря и тело матушки Европы –
Тогда поймём, что вышел срок, а значит – кончена игра.
Столы зелёного сукна трещат под тяжестью порока,
Неверен свет, топорен дым, нечистый на руку крупье
Нам говорит, что ставок нет, как нет в отечестве пророка,
И пропит занавес к одной из самых важных в жизни пьес.
Покамест царствуем, кутим, и прожигаем атмосферу,
Нам по колено Гибралтар и чуть повыше – отче наш.
Рулетка крутится, и шар похоже в нас утратил веру,
Мы – поколение «зеро», мы – ноль, мы – не величина.
14. Околоченная груша (сон)
Околоченная груша,
Осень, дождь, в полях - туман,
Остаётся только слушать
Как стучится в окна Ян.
Остаётся оставаться,
Холодильник пуст, прикинь.
Сохнут веточки акаций,
В огороде чахнет Инь.
Сигареты на исходе,
В банках мокнут огурцы,
Жизнь - навоз, в каком-то роде,
В смысле образности Ци.
Деревенская находка,
Спрятать в шерсть холодный нос:
В чашке - стынущая водка,
В сердце - авитаминоз.
А в Москве намного лучше,
Только там не снится мне
Околоченная груша
В заколоченном окне.
15. Завещание
I.
Не возводи меня на пьедестал,
Каким бы ни был я поэтом,
Пусть рифмовавшим зиму с летом,
И левый с правым – два штиблета –
Не возводи меня на пьедестал.
II.
Не возведи меня на постамент,
Каким бы ни был я талантом,
Хоть всевозможным номинантом,
Хоть первоклашкой с алым бантом –
Не возведи меня на постамент.
Не возведи меня в разряд звезды,
Каким бы ни был я звездатым,
Пусть будет скромно: только даты,
И гул друзей, с утра поддатых –
Не возведи меня в разряд звезды.
III.
Пусть будет скромным мой последний путь,
Каким был я (каким я только не был!) –
Найди мне уголок в бескрайнем небе
И не забудь в стакан чего-нибудь.
16. Абонент недоступен
Абонент недоступен, и это, похоже, надолго.
Там, где ты – тишина, и мобильных не изобрели.
Я звоню целый день, только нет в этом действии толку:
Не ответит никто, на балансе застыли нули.
Беспросветная серость. За окнами осень застыла:
Ты ужасно, мгновение, но, без тебя – не могу.
И мне кажется, всё это прошлою осенью было:
И дождливый ноябрь, и тик-таканье мелких секунд..
Операторы сотовой связи питают надежду
Протянуть свою сеть до болота несбыточных грёз.
Но сомкнул абонент, погоняемый временем, вежды –
Он теперь недоступен, и это, пожалуй, всерьёз.