Заметь, я редко спрашиваю о личном.
Я всего лишь хочу разделить твои боли.
Да, непросто держаться в рамках приличий,
вот для этого мне и нужны мои роли -
за ними скрывается опасная истина:
знаешь, в реальности я гораздо глупее,
зато уж точно сердечней и искренней.
Тот, кто был автором Большого Взрыва,
создал меня без особых затей –
я излишне тиха, поверхностна и некрасива,
не похожа на барышень из питерских кофеен:
не слушаю джаз, не рассуждаю о Бегбедере,
не умею писать эссе и дзуйхицу,
но за два десятилетия в этом теле
я научилась улавливать чужие волны,
а это не хуже, чем читать по лицам.
Поэтому, когда ты нервно молчишь
и невпопад отвечаешь, что все в порядке,
а твои письма пестрят опечатками,
я знаю, что мир снова срывается с оси,
что нестальные нервы на последнем пределе,
и мне хочется сделаться одновременно
светлым вечером из прошлой осени,
теплым пледом на твоих коленях,
чашкой терпкого чая в твоих руках,
и той счастливицей, которой можно
обнимать тебя крепко и нежно,
оберегая от призраков,
что прячутся в темных углах.
Но меняться местами неприлично
по ряду необъективных причин,
хотя бы потому, что защита слабых от разных напастей –
прерогатива мужчин.
Поэтому я снова претворюсь хрупкой
умненькой девочкой, читающей
не по годам серьезные книжки,
и сделаю вид, что на самом деле
это я нуждаюсь в твоей поддержке.
13 сентября 2009г.
Гримслёв