Долго ли, намного ль меньше
В ступоре валялся Короб,
Но очнулся он внезапно
От присутствия чужого.
Прям над ним, в ухмылке скалясь,
Возвышаясь в лунном свете,
Капая слюной на простынь,
Кровосос стоял зловредный.
Коробок зевнул спросонья,
Потянулся на кровати.
Глядя прямо в глаз вампиру,
Протележил речь такую:
– Что вы все ко мне пристали,
Узколобые тупицы?
Видишь, нет ни вен яремных,
Ни артерий сонных в шее.
Да и шеи тоже нету,
Сердца, печени, аорты.
Кровеносною системой
Меня бабка обделила.
Ты б еще на Буратино
Свой хлебальник растопырил,
Или же на Губку Боба.
Вот придурок архаичный!
Не узнал тебя я, думал,
В парике твоем дебильном,
С белой пудрою на роже?
А не тут-то было, дядя!
Вурдалак ты недобитый,
Сбитый Бэтмен некомплектный,
Кровосос, упырь, мерзавец,
Дракула – твоя кликуха!
Сколько ты людей прищучил,
Паразитная скотина,
Ни за что! Невинных вовсе!
Получай же по стамескам!
И, в прыжке расправив грани,
Растопырив ребра грозно,
Восемью вертя углами,
Он к вампиру устремился.
Как фреза, крутясь в пространстве,
Грозный, словно «снитч» волшебный,
С вивисекторским цинизмом
Принялся мочить каброна.
Вопли, скрежет, хруст костяшек,
Хлюпанье кишок упырьих…
Обойдем сие сторонкой,
Скажем лишь, что победил он.
Солнышко, взойдя вприпрыжку,
Сквозь витраж с тупым сюжетом,
Осветило поле боя
Разноцветными лучами.
Лишь кишки в углах лежали,
Испаряясь постепенно
В свете ультрафиолета.
Коробка же след простыл уж.