Человек идёт, человек плывёт,
Как в безмолвном море,
В тумане в гору ползёт.
Человек в горе,
Напившись в волю,
Лезет запиской в бутылку,
А потом снова ползёт,
Но всё же в гору и с улыбкой зыбкой.
Мягкая, милая девушка его сон,
Как на крючке "Золотая Рыбка".
Как никто, никогда
Человек наконец поймёт,
Как в жизни та надежда зыбка.
А может нужно её искать
В халатах буддистов лысых
И словочетаниях рыжих?
Хари хари, кришна, хари,
Рама рама, хари кришна.
Он в храме и облысевшая его голова
Чиста, и безполезна в храме.
Как удар под дышло,
Как холст не натянутый на раме
И никому нет дела до него,
И нет заветов!
Поскрипывает перо не слышно.
Человек идёт, человек ползёт,
Трещат его кости и мышцы.
Для кого же он творит, говорит,
Молчит в глаза или дышит?
И опять ползёт, зубами скрипит,
Работает локтями, коленями
Всё также, не слышно.
Язык его не иврит
И дом построен
Не из египтских пирамид.
Живёт в шалаше в дворце,
Который не греет,
И тело его не дрожит,
И так не в тему душа поёт,
Если это кому-то слышно.