...дядю Федю по пьяни с л у ч а й н о зарезав,
я остался стоять, прислонившись к забору,
в состоянии лёгкого – как бы – пареза,
ожидая прибытия медленной скорой.
в это время какой-то прохожий художник
оступился, со мною почти поравнявшись,
напоролся – с л у ч а й н о – на вынутый ножик,
повторив свой отчаянный трюк раз двенадцать.
оказавшейся рядом – с л у ч а й н о – соседке
показалось, что я очень сильно тоскую,
и, своим маникюром схватив меня цепко,
обварила с л у ч а й н о й волной поцелуев.
я в натуре не знал, что зовут её Люсей.
кто насиловал, мля, – вы рехнулись, родные?!
я при женщинах смирный и не матерюся.
и вообще у меня тихий час: выходные.
раскричались соседи: места, мол, глухие,
никому не сыскать на бандита управы!
это вам, крикуны, не Москва и не Киев,
где сплошные кремли да центальные рады.
вот где зреют отпето-бандитские рожи!
мне ж с пелёнок любовь с чувством долга привиты.
а к соседям крикливым наведаюсь позже –
с мимолётным и добрым с л у ч а й н ы м визитом.
_______________________
прим. автора
фотография красивого дяди, найденного в капусте, позаимствована из интернета и никакого отношения к автору произведения не имеет