1.
Ляг животом на глобус,
руки раскинь по миру.
Нос приморозь о полюс.
Не уколись Памиром.
Можешь поддуть закаты,
если не идеальны.
Можешь сыграть стаккато
струнами меридианов.
Ухо прижав, послушай
сердца Земли удары
под шестой частью суши,
что в пол-охвата шара.
Вздор, что размер не важен, –
тесно в границах близких.
Вот она – русская сажень!
Вот он – размах российский!
Там – вулканической кровью
мышцы взбугрив, Камчатка
рвёт океана огромье
каменною перчаткой.
Там – истомившись острожьем,
даль Сибири глубинной
трётся о космос таёжной
тысячелетней щетиной.
Там – в Астраханском подбрюшье,
в душном сиропе заката,
прячась в колючке верблюжьей,
сонно сверчат цикады.
Там – клиперов совершенней,
у берегов Рязани
бор сосновый форштевнем
ржаные волны взрезает.
Там щедро льются зори
на полотно из снега.
Там голубы озёра,
ибо в них – только небо.
Там купола воздушны.
Там в каждом камне – тайна.
Там необъятны души,
так же, как расстоянья.
Там родниковой водицей
принято причащаться.
Там довелось родиться...
Может быть в этом счастье?
2.
Висят над пожнями дожди…
С осознанной осенней грустью
поймёшь, что неотождествим
их тихий стих с фанфарной Русью.
А вслед за шелестом листа –
постылый постук голых прутьев,
и сквозь аорту пустота
прольётся в грудь продроглой ртутью.
И холода…
До той поры,
когда, в полвздрога тронув сердце,
с горячим запахом коры
однажды вынырнут из детства,
разбередят, пройдут сквозь сны
и станут для тебя Россией
те две заветные сосны,
зеркально
взвешенные
синью.