Я помню, сильно пахли сдобой пышки,
Весенние дожди лились рекой,
Как расчихались елочные шишки,
Как проводил по ляжке я рукой...
Она. Опять мне дорог этот образ,
Опять щекочет перышком губу.
Мне память - золото, таков, признаться, возраст,
Когда вот-вот окажешься в гробу.
Жила в крестьянской вере та подруга,
Ее отец молился сгоряча,
И в царственный овал святого уха
Влетали с треском те его реча.
Она любила по утрам доярить
И возбуждаться вкусом молока,
И босиком по кукурузе шпарить
Купаться до зеленого ставка.
На свадьбе было сто шаров надуто,
Деревня поздравляла до утра:
Подастовали все свои толмуты,
Как пушкинские в школе вечера.
Она была ценителем не тонким
Поэзии и эдаких вещей.
Она была специалист селедки,
Как говорят, профессор кислых щей.
И раз меня за листиком застала,
Я не убрал за козами говно.
Вот так меня поэзия достала.
Или жена.
Мне в зоне все равно.
июнь 2000