Морг пахнул мертвечиной, человечиной мертвой.
Санитарки-товарки грели борщ на плите.
Подошли к ним робея, с тихой фразой, нетвердой:
"Подскажите, девчата, что здесь, как тут, и где?"
В полутемной прохладе приоткрыли пять трупов.
Мы уставились тупо: вот он наш дорогой,
Наш товарищ Серега, что напился так глупо,
Поскользнулся на льду, и об лед – головой.
Принесли свежий гроб с камуфляжной подушкой,
Стали спешно грузить тело в грязном белье.
Было нам горячо, а точней – было душно,
Хотя день похорон проходил в феврале.
Постаревшая мать потеряла сознанье,
Когда комья земли стали в яму бросать.
Но потом отошла. И раздалось стенанье:
«Вы могилку его не должны забывать...»
Были водка и хлеб, отварная картошка.
Через час отошла роковая печаль:
Кто в углу хохотал, кто орал под гармошку.
Водка вбила в нас дурь – погубила в нас жаль.
На могиле его ни плиты, ни кресточка,
Полевые цветы, шишки да лебеда.
Мать его умерла, но я слышу: «Сыночки,
Не должны вы Сергуньку, забывать никогда!..»
1974, морской порт Вентспилс