Марианне В.
Снова – сад, снова – ветер, и, зиму любя,
Замирая – в аллеях вызванивает…
Мой мучитель, мой сон повторяет тебя
Нежной спазмою в горле – печально и заново.
О мой сон! Просыпайся! Бикфордом гори
Все, что ныне ушло в неизвестность!
Бандой галок-заик провопи до зари,
В некрологе приветствуя дачную местность.
Эта местность не здесь, этот дом под охраною
Навалившихся лет – навсегда и навек…
Только ветер и я – у далекой окраины:
Мы зовем тебя вновь в эти звезды и снег!
Ну скорей!
В эту дрожь, в этот сад, где у ночи за пазухой
Будут робко к реке ковылять фонари,
Будет небо огромно – за снежною радугой:
Ветки инея в сторону сдвинь – и замри!
И забудешь на миг воскресенье и хлопоты,
И умрешь и воскреснешь для нескольких лиц,
Что когда-то пугали здесь смехом и топотом
Потайные заставы лягушек и птиц.
И ворвавшись в невиданном пируэте,
Всех и вся неподвижности грех улича,
Вновь закружится давность в шестнадцатом лете,
То опухнув от слез, то опять хохоча…
Мы с тобой подневольны – и небу, и лету!
Мы в плену – у союза каникул и муз!
Мы боимся огня и не спим до рассвета –
Это первых стихов и мелодий союз.
Вся в помарках тетрадь, и смычка спотыканье –
В нотных станах таится несметность богатств…
И, опять к нам щедра, жизнь грозит обещаньем
Всех будущих таинств и всех святотатств!
1960 (редакция 1965)