Сонет 4. из Венка Магистралов
(Автор сонета Юлия Акатова)
Очень приятно лишь то, что дал Бог.
Это мы знаем, и ждём всё подачку
Кто собирает замёрзший песок
с рыжих охапок листвы, как отдачу
времени смену?- Садовники знают
Яблоки были б, деревья цвели
в белом цвету, как в метель, замерзая
все облетели, и в землю легли
голая ветка блестит утром майским
слизанным соком в предверии лета
яблоков розовый бок - бывших, райских,
пахнет морозом...и ложью "приветов"
Кто посылал их - тот слышит их скрежет
Морщится, камень за пазухой держит...
В сонете спрятан сонет Ирины Шулениной:
Кто собирает
с рыжих охапок листвы
времени смену?
Яблоки были
в белом цвету, как метель,
все облетели
голая ветка блестит
слизанным соком
яблоков розовый бок
пахнет морозом...
АВТОР ВЕНКА СОНЕТОВ-МАТРЁШЕК ИРИНА ШУЛЕНИНА
1.Очень приятно лишь то, что дал Бог.
Он подарил нам свободу и выбор.
Как невозможно,- дерзает игрок!-
вверх по теченью пройти, словно рыба,
на утлой лодке с багром и веслом!
Горные реки - бурливые русла
сносят назад, как пески, наш челнок
быстрым потоком. Здесь надо искусство.
Так невозможно постичь сразу жизнь,
завтрашний день нам, используя жвачку.
Не оказавшись внутри этих линз
ламп Аладдина, не знаешь подкладку.
Век мы живем под стеклом, посмотри...
Это мы знаем, и ждём всё подачку.
2.
Это мы знаем и ждем все подачку:
вот бы, как раньше, пошел бы да спер...
Крик на асфальте за брошенной тачкой.
Резкое эхо шагов, словно Петр,
монументально сошел с пьедестала.
Звук поглощает, спускаясь, туман.
Глухо теченье реки из металла,
для пониманья навязан обман.
Жестикуляция ртом - рваных дыр
текста не слышно за толстым стеклом.
Врос пять вершков в глубину богатырь-
дом серой крышей - продавлен висок.
Сзади в бумажках помоек пустырь.
Кто собирает замерзший песок?
3.
Кто собирает замерзший песок,
ящик пожарный - хранит, как и прежде.
Нам так обычен прокисший наш сок-
страх, нисходящий в испуг без надежды.
Наш понедельник кастрирован сном-
воспринимаем предопределеньем.
Страх оказаться без средств под окном,
как повседневность умножит деленьем.
Не угодили богам! Вот напасть,-
страх восходящий войдет по-собачьи.
Крики начальства и дрожь, словно казнь,
мы в настоящем - копейки со сдачи.
Я соберу междометья из фраз
с рыжих охапок листвы, как отдачу...
4.
С рыжих охапок листвы, как отдачу,
капли осенние в дождь соберу.
Страх берет силой - потеря подачи:
жизнь превращается в смерть на бегу.
Были надежды и есть смысл итожить...
Преодолеть как "поющий песок",
времени рваную сеть уничтожить?
Мухи в одежде лишь льнут в липкий сок.
В той паутине висим, словно нуль.
Спрятаться негде, лишь годы меняем.
Выкупим жизнь за обман и посул.
Жалуясь небу, купи козинаки,
зубы сломает пускай Вельзевул.
Времени смену садовники знают...
5.
Времени смену садовники знают:
им говорит на рассвете звезда.
Страх убивает, как черная стая.
Правда - победа над ним и всегда
преображает. В распахнутых крыльях
так нелегко нам. Привычка ползти:
преодоленье высот в клубах пыли.
Держат за жабры: невежеству - льстит,
плату за наши грехи поднимает,
исповедь множит и плакать велит.
Словно сверчок за стрехой, из-под камня
ночью стрекочет в разводах белил.
Если бы все за себя отвечали,
яблоки были б, деревья цвели...
6.
Яблоки были б, деревья цвели.
Протуберанцы, как гривы коней-
на солнце вспышки костер развели.
Вновь улетает Икар из огней.
Сон растревожит. В короткие дни
страх от паденья, как домик улитки.
Сохнет во рту после кар западни,
ноги стреножит раздолбанной плиткой.
Уровень той высоты, словно стон,
пропасть Иуды во тьме замирает,
в схватке тихонько угас древний звон,
Рыбий рассудок - вертящийся танец,
светлый аквариум множит стеклом
в белом цвету, как в метель замерзая...
7.
В белом цвету, как в метель замерзая,
неба не видя, не помня земли,
страшно подняться, храбрясь, словно заяц.
На высоте держит страх и ремни.
И расстоянья сужают досаду.
Верь в свои силы, подскажет любовь:
это искусный обман или правда,
ложь тараканья иль память рабов.
В небо попал - не упасть, там не поле.
Там невесомость, пространство - магнит.
Сердце негромко звенит, словно доля
звон колокольный невольно хранит.
Зерна - не тяжесть земли: не смололи,
все облетели и в землю легли...
8.
Все облетели и в землю легли
зерна любви лаской прикосновенья.
Противоборство: себе ты не лги-
музыки и пустоты светотени.
Вызов паденью, где молнии свет.
Архитектура - застывшее слово.
Музыка в камне звучит или нет,
вверх устремленность иль маска, как клоун?
зАмок, замкнувший поток восхожденья,
для похищенья у темечка ямки.
У пустоты её шок сожаленья
ограниченья поставят, как рамки.
Новорожденный зерном в колыбели.
Голая ветка блестит утром майским...
9.
Голая ветка блестит утром майским,
листья-пупырышки, как козырьки.
Зал, коридоры, фонарик китайский-
ограничение стен. Пузырьки-
воздуховоды гофрируют шарфом.
Труд настоящий из той пустоты
чудо - брюссельский узор в стиле макро
не что иное, как кружево дыр.
Как похищенье пустот - горизонт,
замкнутых линий сочится примета.
Где сотворенье небес, тихий дождь.
В каменных ливнях не знают ответа.
Сотни веков пахнет сжатая гроздь
слизанным соком в преддверии лета.
10.
Слизанным соком в преддверии лета
губы слипает черемухи горсть.
Мы улетаем. В воздушности света
магия архитектур, словно гость.
Чудо безмолвья, как в детской купели.
Держится воздух на кружеве дуг.
На диалектике волн из Брюсселя
воля-неволя сияющих дум.
Роза лепных потолков, где зазор-
край позолоты, облуплены краски.
Шорох паркетных полов. Как пароль,
плитки историй, где брус илловайский
вьет на паркете сарматский узор-
яблоков розовый бок - бывших, райских...
11.
Яблоков розовый бок - бывших, райских
сверху из веток блестит, точно князь.
В Струковском парке пылает орнамент-
листья кленовые строк вьются в вязь.
В желтой аллее фонтан все искрится.
Яркие стекла - осенний мираж.
На галерее - окон вереница,
отсвет алеет дорожкой террас.
Музыка - роскошь дубов и стихов.
Как патриархи, над берегом этим.
Прыгают белки в ладонь нам легко.
Ветви, как арки. Кудрявых столетий
облако тянет кортеж над рекой.
Пахнет морозом и ложью "приветов"...
12.
Пахнет морозом и "ложью приветов"-
выцвел плакат, где был аттракцион.
Гравий дорожек весь в рыжих "монетах"-
в солнечных пятнах листов спрятан звон.
Сквозь тени арки ажурной беседки
в музыке листьев осенних сетей
ноты оранжевых троп. Сквозь виньетки,
шепот Петрарки, как шелест ветвей.
Вверх стрекозиный полет за карниз:
крылья-пластинки раскрыты в надежде
весь разноцветный газон отразить,
как на картинке, где были мы прежде.
Змеев воздушных запуталась нить.
Кто посылал их, тот слышит их скрежет...
13.
Кто посылал их, тот слышит их скрежет:
крылья стальные упали на грунт.
Века обрывки, где скомкана нежность,
на фолиантах томов прячут грусть.
Кантом тисненных портьер обернуть
роскошь музея нам может потери,
в скрипе паркетных полов нам вернуть
в рамах картины дворец Шереметьев.
Замкнутый слепок лица отразил
профиль прекрасный на фоне прибрежном.
На золотую игру Азраил
смотрит бесстрастно из белой одежды.
Только прохожий им чем-то не мил.
Морщится, камень за пазухой держит.
14.
Морщится, камень за пазухой держит
хочет разбить обветшавший чулан.
Замкнут отрывок, вращающий стержень
первоначальных пустот, как юла.
Камнем строений меняется вечность.
Кружево рвется - небесная цепь.
Смысл пустоты, как рывка в бесконечность,
в ребрах мгновений рождает свой свет.
Вихрь поглощенных пустот копит воды.
Время свершений кромсает итог.
Ограниченье, где холст помнит годы,
стрелы мишеней пронзают поток-
путь неизменный, как дни непогоды.
Очень приятно лишь то, что дал Бог....
Магистрал Юлии Акатовой:
Очень приятно лишь то, что дал Бог.
Это мы знаем, и ждём всё подачку
Кто собирает замёрзший песок
с рыжих охапок листвы, как отдачу
времени смену?- Садовники знают
Яблоки были б, деревья цвели
В белом цвету, как в метель, замерзая
Все облетели, и в землю легли.
Голая ветка блестит утром майским
Слизанным соком в предверии лета,
Яблоков розовый бок - бывших, райских,
Пахнет морозом...и ложью "приветов"
Кто посылал их - тот слышит их скрежет
Морщится, камень за пазухой держит...
Вшитая цепочка ясов Ирины Шулениной: http://www.stihi.ru/2009/09/15/5728