Я сегодня выпил всего чуть-чуть
И теперь, стеная, лежу под лестницей.
В голове бардак, пред глазами муть,
И несу ужасную околесицу;
Слушаю сам себя, не пойму,
То ли болен я, то ли не болен...
Вдруг - глядите-ка! - к обиталищу моему
Движется, недоволен.
В черной шляпе и черном прямом пальто
- Друг, да на улице лето! -
Вишь закутался как, зато
Сам я лежу раздетый.
Странный гость глядит, не смыкая век
Верно, дивится такой картине:
Грязный пол, и голенький человек,
Будто муха, в одной паутине.
Думаю: ну его, сатану, -
Кабы друг был, приблизился бы на подмогу
"Мне бы встать бы..." - и руки к нему тяну,
А он лишь нос свой воротит долгий.
"Что ж ты, падла, боишься одежду свою
Богатую испачкать простым человеком?!"
А он мне, хрипло смеясь: "узнаю.
Сам был раньше таким же калекой.
Тоже жил от зари до зари,
От получки и до получки.
Тяжко было, не говори!
Однажды и вовсе дошел до ручки:
Плюнул начальнику прямо в лицо,
Спутался с рыжею проституткой,
Все пропил, и в конце концов,
Свалился голый под лифтовой будкой".
"Погоди, - шепчу, - так рыжая мне - жена...
Ах ты!.. Да чтоб ты... Да ты... Скотина!.."
Руками ищу бутылку из-под вина,
Да кругом лишь чертова паутина.
Сквозит под лестницей, челюстей перестук;
Смотрю - и он затрясся мелкою дрожью -
Да не от зябкости. Мне б не бутыль - силу рук,
Чтоб двинуть ему по хохочущей роже!
"Что, дружок, вертишься, откуда такая прыть?
Тебе бы сперва проспаться в своей кроватке!
Ах, забыл! - ты пропил же... Ну, так и быть", -
И тянет мне руки в тугих перчатках.
Я стиснул пальцы его в своих руках,
Дернул, двинул в грудь что было силы,
Нечеловечески зарычав,
Так, что челюсти перекосило!..
Очнулся от боли - лежу, ничего не пойму -
Верно, я все-таки сильно болен, -
В пальто и шляпе, в квартире своей на полу,
Перемазаный паутиной и алкоголем...