Оперному таетру в Одессе
Контраст белых стен
и безоблачной сини,
глаза отвести невозможно
от линий.
И Солнце на стенах
горит отраженьем,
сплетая въедино
покой и движенье.
И маревом воздух
плывет в томной лени,
ломая и морща
литые ступени.
Но бьются на части
оконные стекла,
слагаясь осколками
в драмы Софокла,
в себе отражая
и судьбы, и лики,
и дрожь вееров,
и кинжалы, и пики.
И тихо скользят,
протекая сквозь пальцы,
узор вышивающих
нитью на пяльцах.
Глубокие тени
ресниц на ланитах
скрывают в глазах,
что еще не забыто,
и локон в руке
змейкой тонкою вьется,
как будто волнуясь,
струится и рвется.
Плывет тишина
в ярком свете агоний
и нежится
в мягкой прохладной ладони.