ПОХОРОНКА. МАТЬ
Мать шла 20 километров до военкомата, чтобы забрать похоронку.
Шла по местам недавних боёв. Русские солдаты уже были
похоронены на лучших местах – пригорках, в парках и на сухих
косогорах. Их хоронили отдельно, сельские кладбища не
использовались. Немецких солдат, которых не успели вывезти их
похоронные команды, свозили и бросали в болото. Я знаю эти места.
Там нет ни креста, ни знака, трясина укрыла все следы.
Рыдания матери после похоронки меня сопровождали всю жизнь.
Андрей Ракитин
Добро не ждут худые плечи,
И на одно обречены,
Что давним скрежетом картечи
Ударит оторопь войны!
И упадёшь, и молча встанешь,
И обретёшь случайный грош,
Но в горе время не обманешь,
А как подводу подтолкнёшь,
И захлебнёшься в тихом плаче,
И Крест поправишь на груди,
Но вновь державные задачи
Прикажут выспренно – «Иди!»
И ты пойдёшь, сминая травы,
Купаясь в утренней росе!
... Да ради собственной Державы
Мы умереть готовы все,
В огне сгореть, и не согреться,
Сгубить обиженную рать –
Нам никуда века не деться,
Нам лучше сразу умирать,
Нам лучше сильных слёзно славить,
А воеводу словом чтить,
Нам век кольчугу не исправить
И дедов меч не заточить,
И не найти причины пыла,
И мирный день у островка,
Но держат русские стропила
Больную Родину пока!
Да грозен выкрик – «Не перечу!»
А кто воскликнул – силой прав,
И часто нам готовит встречу
Не купол, чист и златоглав,
Не свет-восторг, не плащаница,
Не Царский Крест, не аналой –
Укрыла воинство землица
И раскатала русский слой,
И разнесла в бреду погони,
И замесила в целине –
Без седоков шальные кони
Вернулись к старенькой копне!
А там, где лёд эпох не тает,
Где бесконечен горький пост,
Лишь Мать-Славянка возрыдает
И посетит родной погост!
Ах, с кем обидой поделиться?
Где наш Державный Иерей?
... Я видел сумрачные лица
Солдатских вдов и матерей,
Я видел истину в повторе,
Я слышал плач и бабий стон –
Не растворило это горе
Вода порушенных времён!
Но не берёт Отчизну скотство –
Она кричит себе – «Держись!»
А безутешное сиротство
Не значит, что пропала жизнь,
Не значит, что не правят гранки,
Что горем выжжена строка –
Ещё оперятся подранки,
Ещё поправятся слегка,
Вздохнут у собственного тына
И станут землю поднимать,
Глядишь, отца в походке сына
Узнает старенькая мать!
И плеч разлёт, и повороты,
И труд до сумрачной зари –
Возможно, русские сироты,
И есть Земле поводыри?
А сын, вне времени и правил,
Не остудил отцовский пыл –
Забор порушенный поправил
И косу старую отбил,
И накосил травы без счёта –
Сам молоком коровьим сыт,
По вечерам строгает что-то
Или поделку мастерит,
С утра – потеет в огороде,
И всё умеет, всё с руки –
«Ты, мать, мне коржичек на соде
К обеду всё же испеки!»
И тот же чуб, а голос звонко
Летит у старого плетня!
... И забывалась похоронка,
И безутешность трудодня,
И власть, обруганная круто,
И хлеб мякинный без муки,
Казалось, вот она, минута -
И заживётся по-людски,
И бредень вытащим из тины,
И справим ручку у серпа,
И будут прежними крестины,
С попом, а можно без попа,
И жизнь тебя одарит светом,
И хлеб вернётся золотой,
А красный флаг над сельсоветом
Не будет тряпкою пустой!
Глядишь, в кирзу укроем ноги,
Сады взрастим и деревца,
А Сталин тяжкие налоги
Отменит вдовам до конца!
Что ж, не грешно у нас забыться
И возвести мечтою гать –
Мать, словно рыба, будет биться
И ненамеренно вздыхать,
И подводить земные счёты,
И возводить над жизнью суд,
И лишь сыновние заботы
Её от времени спасут!
... Расти, воспитанным, детина,
Паши смелей державный слой,
И чтоб судьба отца и сына
Разнилась небом и землёй!
Ах, кабы так! Благое - в слове!
Да слишком время зелено!
... Но верь! Найдётся и в полове
Земле пригодное зерно,
Найдётся старое орало,
Прольётся дождик, как слеза –
Не всех Россия растеряла,
Не всех забила в железа!