Грешник

               

 -  Спаси. Спаси и сохрани.
В деяньях пагубу ты видишь.
Рукой владыки не казни.
Я грешник. Ты ведь слышишь.

Но каюсь и опять грешу
И крест тяжёлый вот ношу.
Я верой силен, духом слаб,
Душой свободен, плотью – раб.

Исполнил девять, но забыл одну.
Оковы скинул, но опять в плену.
Победу рано ликовал,
Когда метал, как нить порвал.

Кумира сбросил в одночасье,
А он смеётся, он в гримасе,
И облик новый вдруг обрёл,
Меня опять, опять провёл.

Призвал к безумству и упал,
Под плетью голос задрожал,
Но в чьих руках она была,
Когда золу с углей смела.

Как страсти нежный поцелуй
Любил порочную беспечность.
Абстрактность мысли, не балуй,
Шептала тихо безупречность.

Но тут в греховном одеянии
Явилось падшее создание
И увело вслед за собой,
И шёл весь люд за ним гурьбой.

Он  шёл смиренный, спотыкаясь,
Его богатством восторгаясь,
И душу был готов продать,
Но я сказал себе – стоять!

О, рай земной – иллюзий плод.
Не раз искал я тайный ход
В пещере умозаключенья,
Чтобы узнать цену спасенья.

Там тени мимо проплывали
И на колени вдруг упали,
Как будто праздность  разменяли
На все известные печали.

Другие всуе пробирались
И лишь собою восхищались.
Как в самолюбие впрягались,
Так с милосердием прощались.

Одни других не замечали,
Как будто раньше не встречали.
Добро и зло проходят рядом,
Лишь обменявшись только взглядом.

Но вдруг пещера осветилась,
Пропали тени, всё смутилось.
С свечой заходит гид убогий
С одной рукою, одноногий.

На пол лица был очень молод,
Другая мне давала повод
Спросить без скромности людской,
Так сколько ж лет тебе, раскрой.

-  Я вроде молод, вроде стар.
Не перенёс судьбы удар.
Дилема словно пополам
Разбила мой хрустальный храм.

-  А где рука твоя с ногой,
Ведь ты наверно не изгой?
-  Я той рукой зажёг свечу,
Ногой же думал, затопчу.

Теперь вот здесь живу, в пещере,
Уж сорок лет по крайней мере.
А ты что хочешь здесь найти,
Спасенье плоти иль души?

Все забывают про второе,
Когда соблазн сильнее втрое.
Мой долг тебе всё показать,
Не здесь же вкопаным  стоять.

Вот сундуки, полны богатством,
Но обладают тем коварством,
Что если их хоть раз откроешь,
Закрыть наверно уж не сможешь.

И никогда не скажешь – хватит.
Когда же свет в душе погаснет,
Весь смысл тайны бытия
В кармане будет у тебя.

Ведь непомерное желанье -
Не для души очарованье,
А похоть плоти ненасытной,
Инстинкт порока первобытный.

А вот величие на троне
В помятой молотом короне.
Её тут много примеряли,
Да только сердце потеряли.

Устал? Присесть позволю,
Лишь только кровь сейчас прикрою.
Да, осторожней, шаткий он,
Хоть и лежит под ним закон.

Под ножку совесть подложи
Или бумажку изо лжи.
Вот и качаться он не будет,
Но только знай, что Бог осудит.

Пойдём уж лучше дальше.
Здесь слишком много фальши.
Она порой так не заметна
И во грехе глупцом воспета.

Тут яркий свет, глаза прикрой,
И люди слепнут здесь порой.
В его невидимых лучах
Таится неизбежный крах.

А вот они, те три вершины.
Как символичны и невинны.
Собой закрыв небесный свод,
Хранят в молчаньи  снега сход.

Та, в середине круче, выше.
Две по краям чуть-чуть пониже.
Вот их и жаждут покорить,
Чтоб непокорство подкупить.

По головам, встают на плечи,
Теряют нравственность, дар речи,
Достигнув этих же вершин,
Плюют без видимых причин.

Кому потом прыжок удастся,
Вершина средняя поддастся.
Но так устроен этот мир,
Не долог будет грешный пир.

А вот и он – запретный  плод.
Его сорвёшь ты без хлопот.
Но прежде чем пойти на это,
Послушай моего совета.

Нарушить всё – какая драма.
Сослаться можно на Адама,
Но оправданье не зачтётся,
А сатана лишь рассмеётся.

Когда однажды плоти страсть
С душой поспорила за власть,
Родился грех внутриутробный,
Звериным помыслам подобный.

А здесь живёт безумный страх,
И грешник весь в его руках,
Стоит в невидимых цепях
И видит душу на костях.

Вот три огня – души оплот,
Два сильно греют, третий жжёт,
И если б хоть один погас,
Настал бы сразу скорби час.

Есть три вершины, три огня,
Что славит Бог, что сатана.
Как изберёшь – такой и путь.
Вот жизнь твоя, вот правды суть.

Так шли они и не присели,
Три дня не пили и не ели,
Когда же сил уж не осталось,
Позвал их кто-то – показалось.

Пошли на голос. Чудо! Сад!
И с шумом падал водопад,
Блаженством душу наполняя,
И всё казалось частью рая.

Гид удивился – сон ли это,
Суровость тайного обета
Не в праве был я нарушать.
Что ж, кто судил, тому прощать.

В дали виднелся храм хрустальный,
И мир как будто виртуальный
Сменил реальность на мгновенье,
Жизнь промелькнула как виденье.

Закрыв глаза, прозрел пророк,
Увидев времени урок,
Цивилизации творенье
И светлых помыслов смятенье.

Безгрешных нет, и всё ж прощенье
Мы ждём как будто воскрешенье,
И умоляем каждый раз
Святой огонь, чтоб не погас.