Придавило железобетонною
Душу пыльной плитой многотонною.
А была ведь такая ранимая,
В высь парила как птица счастливая.
Откликалась на ласку, на солнышко,
Только высохла нежность до донышка.
В жизни всякое, право, случается,
Души тоже болеют и маются,
Сочетаются и разводятся,
Прикасаются и расходятся.
Не осталось ни слов, ни желания,
Вот такие выходят признания.