- Если вы не скажете мне, кто разбил аквариум, никто не пойдёт гулять! – Маргарита Сергеевна, воспитательница нашей средней группы детского сада, была серьёзна, как никогда…
В тот зимний день в нашей группе произошла катастрофа – кое-кто столкнул с тумбочки аквариум с золотой рыбкой, подводный замок с камешками и водорослями вдрызг разбился, и маленькое волшебное создание беспомощно трепыхалось на полу, хватая воздух ротиком. Воспитательница стала спасать её с помощью целофанового пакета, в который быстро налила воду, положила полуживую красавицу, и та зашевелилась…
Да, теперь у малютки нет домика… Морская свинка наблюдала всё это безобразие и с досады пустила струю… А жёлтые попугайчики досадливо нахохлились, показывая нам своё презрение… как же мы могли, так жестоко поступить с такой красотой!
Нам очень хотелось гулять. На дворе стоит редкий зимний денёк, искристый снежок такой мягкий, дышится легко, и можно играть, веселиться, бегать вокруг маленьких игрушечных домиков. Мальчишки вчера договорились, что будем играть в хоккей, и Колька уже притащил в детский сад свою маленькую шайбу с красивым серебряным рисунком, ему папа из командировки привёз. Вовка сопел – его клюшка должна была поразить наше воображение, а тут такая незадача. Моя любовь – Маринка – которую я собирался обаять удачными бросками своей изогнутой клюшки – не обращала на меня никакого внимания, хотя я усиленно подавал ей знаки, ведь я ни о ком не мог думать, кроме неё…
Я, конечно, знал, кто сбил этот несчастный аквариум с подводным замком внутри – это был Валерка – разогнался и не сбросил скорость на повороте... но Валерка молчал, как партизан, а что я, буду его закладывать?
- Как же вы могли! Вы погубили такой чудесный домик у рыбки, самой красивой из всех золотых рыбок! Вы знаете, что золотая рыбка способна исполнять желания? А теперь, где же она будет жить?
- Ну Маргарита Сергеевна, - простонал Мишка, тоже готовый блеснуть своей клюшкой, - ну мы хотим гулять!
- Вы не пойдёте гулять, пока вы мне не скажете правду! И вообще больше вы не пойдёте гулять!!!
Наше настроение упало. Нас редко наказывали, Маргарита Сергеевна была очень добрая воспитательница, и частенько баловала нас цукатиками, которые делала из апельсиновых корок… Но вот тут… мы совсем пропадаем… на улице такая погода… все принесли клюшки… ну что же это за день такой неудачный! Лёшку вон сейчас опять вырвет от огорчения, такую кислую рожицу он скорчил!
- Не бойтесь сказать правду! Как только вы скажете, кто разбил аквариум, я обещаю, что все пойдут гулять, - сказала Маргарита Сергеевна, пристально глядя в наши честные детские глаза. Ситуация уже затянулась, так пожалуй глупо и проторчим всё время гуляния, сидя на своих стульчиках…
Те, кто не видел, как это произошло, стали тоже поворачиваться и вглядываться в каждого, а ну кто сейчас себя выдаст. Валерка тоже стал крутиться, как будто он ни при чём. Серёжка пробурчал [i]«знал бы, кто, точно бы сказал, сидим, как дурачки, давно бы гуляли!»[/i] Ленка стала клянчить:
- Ну Маргарита Сергеевна, это же ясно, что мальчишки! Отпустите нас гулять, мы будем бабу снежную лепить!
- Нет, Лена! Отвечать нужно всем за одного! Пусть тот, кто разбил аквариум, встанет и признается!
Мне надоело всё это, и я стал кидать на Валерку столь выразительные взгляды, что тот густо покраснел…
Он смотрел на меня умоляюще и беспомощно, он то знал, что я видел, как всё это опрокинулось...
И тут я понял, почему он не признаётся – если родители узнают, Валерку отлупят, как сидорову козу! Он и так постоянно ходит и потирает то спину, то попу, говорит, что его отец бьёт ремнём, а мать прыгалками… Нет, Валерка ни за что не скажет правду…
Мои красноречивые взгляды не остались незамеченными – Маринка, моя тайная возлюбленная, уставилась на меня и ждёт… и её лицо выражает бездну презрения, она очевидно думает, что это я разбил и теперь всем своим видом показывает [i]«Ну ты и трус, Олежка!»… [/i]
А разве я трус? Да я змею живую видел и не испугался в лесу… да я… а что я? Я вот сижу и молчу в тряпочку…
- В последний раз спрашиваю, неужели среди вас нет достойного честного человека, который сможет признаться в том, [i]как[/i] был разбит аквариум! – эх, Маргарита Сергеевна… не надо бы вам так наказывать всех!…
Ситуация накалилась до предела… Страдали все, при чём страдали бездарно, как это бывает, когда у тебя детство, а ты сидишь, как дурачок, и смотришь в окно на мягкий блистающий снежок…
Я взглянул на Маргариту Сергеевну, на Валерку, на всех наших нетерпеливых хоккеистов, на Маринку… и подумал… ведь что-то в это время я подумал!
- Я разбил! – мой голос был звонок, сам от себя не ожидал… я уже стоял, не обращая внимания ни на втянувшего голову в плечи красного как рак Валерку, ни на радостно загомонивших мальчишек, ни на прекрасную Маринку, которая кивала понимающе и осуждающе, мол, какой же я противный, что разбил такую красоту… я просто глядел в глаза Маргарите Сергеевне, моей любимой воспитательнице… и брал вину на себя… впервые в своей жизни.
- Ну вот и хорошо! – лицо воспитательницы просияло, как будто ей было очень важно, чтобы хоть одна живая душа призналась в том, что случилось. – Так, дети, все одеваемся и выходим гулять! А ты, - она хотела назвать меня по имени, но поперхнулась, наверное, от ярости, всё-таки она любила не только нас, но и рыбку, - … [i]ты[/i] начинай убирать за собой осколки… а мама придёт … мы с тобой ещё поговорим.
Пока все гуляли, я собирал осколки аквариума, потом вытирал тряпкой разлитую по залу нашей группы воду, и только морская свинка смотрела на меня с каким-то сочувствием, и даже не брызгала, как обычно, когда к ней приближаются.
А потом пришла мама, Маргарита Сергеевна отвела её в сторону, и пока я собирался, надевал валенки и пальтишко, воспитательница что-то говорила, а лицо мамы темнело:
- Вам придётся купить для группы аквариум! – донеслось до меня. – Проведите с сыном воспитательную беседу!
Потом мы направились из детского сада домой… Мама вела меня за руку и молчала, как туча. Мимо пробежали Маринка с Колькой, моя любовь румяная, радостная, глаза блестят... они гонялись друг за другом, а их матери оживлённо беседовали.
Валерка, уходя из детского сада, старался на меня не глядеть.
Красивое лицо мамы пошло пятнами, глаза источали молнии, но она зловеще молчала...
Я не пытался оправдаться - это бесполезно, никакие объяснения не принимаются.
Теперь всё равно - я уже знал, что будет. Сначала мы придём домой… потом мама будет кричать, что они с папой работают, нужны деньги, а я хулиганю и бью аквариумы, потом она возьмётся за … шланг от стиральной машины … как-то сломала об меня зонтик, каблук от туфли, но она искренне считает, что просто ремня недостаточно, отец слишком мягок со мной.
Когда она будет меня пороть, я должен сцепить зубы и молчать – потому что стенки в доме тонкие, и соседи всё могут услышать, а мы люди приличные.
Потом придёт папа, мама будет плакать и жаловаться на меня, и он мне добавит ремня, но я не должен подавать голос, потому что это и есть воспитание, я должен ценить, что меня родили и не оставили в роддоме.
Потом то, что от меня осталось, будет слушать нотацию на целый вечер, при этом каждый раз, когда я пущу слезу, меня будут заставлять бегать умываться, а потом возвращаться для новой порции «беседы».
Я видел эту картину так явственно, впервые так ярко видел своё будущее, как будто мне не было пять лет, ведь я знал, что меня никто не защитит, расправа будет жестокой… Осознав своё будущее на ближайший вечер, я покусывал губы и почти плакал, а мама с ненавистью до боли сжала мою руку и цедила сквозь зубы: [i]«ну я сейчас тебе устрою… а ну не реви! … ты у меня навсегда запомнишь…топай, тебе говорят! ты ещё так никогда не получал!»…[/i]
Я знал, что она меня любит, ведь если не любят, то не бьют, мне так объясняли дома.
Я не жалел ни о чём – ни о том, что моя группа гуляла без меня, ни о том, что я сознался в том, чего не совершал… Я даже не жалел о том, что Маринка идёт под ручку с другим, не обращая внимания на меня… Я жалел лишь о том, что … у рыбки нет домика, и она беспомощно плавает в трёхлитровой банке, наполненной водой из-под крана… Ведь золотая рыбка может исполнить любое чужое желание, а себя защитить не в состоянии. И вот теперь… у неё нет дома.
Лучше всё-таки иметь хоть какой-то дом. Даже если это такой дом, куда иду я…
на казнь...
-----------------------------------------
иллюстрация -