– Говорить начну вскользь и ни о чем, унесусь на небо к своей звезде. Если смерть стоит за твоим плечом, ты не сможешь жизнь удержать в узде. Какова же плата – отбой сапог, звон орудий, яростный визг ружья? Или тот, кто все рассказать не смог, слишком сильно пил и рубил сплеча?
– Глупый сказочник – водку в томатный сок доливают дамы, страшась седин. Если так рождается слов поток, то тогда я – старый седой раввин. Ты поверь словам – они тоже врут, но не так как люди, на взмах ресниц, и они, поверь мне, мой друг, не пьют, они сродни нежному пенью птиц.
– Это лирика, бог мой, опять пошло...
– Удержать себя слишком сложно вновь. «Если смерть раскроет свое жерло, то из пекла, друже, спасет любовь». Правда, глупо? Да, я смеялась день, разбавляя солью звенящий смех, а потом мне как-то вдруг стало лень, или просто «долго смеяться – грех». И опять – вперед, с расстоянья глаз развести беседу так, ни о чем, говорить, смеяться, и в скользкий лаз разговора юрко нырять ручьем. А потом – «До вечера, все, пока», расставанье грустно, но так смешно, и проблемы, кажется, ерунда, а в глазах – на небе – уже темно. «Буду ждать», – звеняще ответишь ты, и тепло, да так, что горишь огнем. Я прижму к груди те твои цветы, что ты в парке тайно срываешь днем.
Глупый сказочник, слышал ты мой рассказ? Что-то понял, или проспал урок?
- ...Разбивая стеклышки венских ваз, не забудь разбавить водою сок.