когда она обнимает его своими длинными-длинными ногами,
он начинает рассказывать, что сочинил для газеты-
сначала про тайны олимпиады в нагано,
а потом про абсурдность грядущего лета.
она представляет себя то гусем, то нильсом.
но это длится от силы пару минут,
так что чайка не успевает взлететь над пирсом,
как над чалой лошадью - кнут.
она укрывает его без брезгливости и стыда,
хотя он как-то нелепо и безутешно гол.
я вдруг понимаю так четко, как никогда,
что за женой надо ехать в Стокгольм.