ПОСЛАНИЕ ПОРТНОГО
ТОМАСА УОКЕРА ИЗ ОХИЛТРИ
РОБЕРТУ БЕРНСУ
Что за печальная молва?
Рыданья удержу едва,
Ты, говорят, на острова
Плывёшь – за море;
Кого любил из озорства –
Заплачут вскоре.
Эх, не желал тебе того я;
Но коль расстанемся с тобою,
Скажу ещё словцо-другое
В прощальный час;
Да отведёт от нас худое
Кто создал нас!
За морем, Робин, не гордись –
Его как Спутника держись,
Тогда и смерти не боись:
Уидишь, чай,
Превышний мир, благую высь –
Залунный край.
Ты не стыдишься, говорят,
Прижить ребёнка – грустно, брат, –
Клянёшь, ругаешь всех подряд:
Себе во зло ведь!
Исправься ты – я был бы рад,
Что суесловить?
Ведь знаешь – то дорога к аду,
Упорствовать во зле не надо,
Увы! Коль мчаться до упада
С горы крутой,
Проклятье в смерти – вот награда
По злобе той.
Увидишь женщин там немало,
Да шашням время миновало;
В аду не скажешь, как бывало:
Целуй, красотка, –
Кругом шипенье, да оскалы,
И сохнет глотка.
Ах, Рэб! Бросай свой произвол
И не смущай ты женский пол,
Как бы в крапиву не зашёл –
Увидишь сам;
Со Старым Ником путь тяжёл –
О, горе нам!
Но слышу гром со всех сторон,
Как будто колокола звон,
Своей я совестью смущён,
Она – свидетель!
Чем лучше я? – грехом сожжён,
Где добродетель!
Мы вроде тех, что будто вправе
Башку набить словами браво,
А сами свет не видят здравый,
Сидят во мраке,
Да только ночью в сеть лукавый
Изловит всяко.
Прощай же, Рэб; пусть бедолаг
Хранит Творец, Податель благ,
От пропасти, что роет враг,
Зол и коварен;
Нет, не исправишься никак –
Спасайся, парень.
Роберт Бернс, действительно, подумывал о том, чтобы отправиться на Ямайку; успех его книг в 1786-87 годах избавил его от этой необходимости.
Томас Уокер не был поэтом, но портным и проповедником. Его стихотворную переписку с Джеймсом Фишером ("Слепым Музыкантом") выложу позднее. Может быть, стихи не так уж занимательны, однако интересно видеть, насколько писание стихов (особенно в форме габби) в тогдашней Шотландии было обычным делом для людей, далеко не литературных.
EPISTLE FROM A TAILOR,
THOMAS WALKER, OCHILTREE,
TO ROBERT BURNS
What waefu’ news in this I hear?
Frae greeting I can scarce forbear,
Folk tells me, ye ‘re gaun aff this year,
Out owre the sea,
And lasses wham ye lo’e sae dear
Will greet for thee.
Weel wad I like were ye to stay;
But, Robin, since ye will away,
I hae a word yet mair to say,
And maybe twa;
May He protect us night and day,
That made us a’!
Whare thou art gaun, keep mind frae me,
Seek Him to bear the companie,
And, Robin, whan ye come to die,
Ye’ll win aboon,
And live and peace and unity
Ayont the moon.
Some tell me, Rab, ye dinna fear,
To get a wean, and curse and swear,
I ‘m unco wae, my lad, to hear,
O’ sic a trade,
Could I persuade you to forbear
I wad be glad.
Fu’ weel ye ken ye’ll gang to hell,
Gin ye persist in doin’ ill –
Waes me! ye’re hurlin’ down the hill
Withouten dread,
And ye ‘ll get leave to swear your fill
After ye’re dead.
There, walth o’ women ye’ll get near,
But gettin’ weans ye will forbear,
Ye’ll never say, My bonnie dear,
Come, gie ‘s a kiss –
Nae kissing there – ye’ll girn and sneer,
And ither hiss.
O Rab! Lay by thy foolish tricks,
And steer nae mair the female sex,
Or some day ye’ll come through the pricks
And that ye’ll see;
Ye’ll fin’ hard living wi’ Auld Nicks –
I’m wae for thee!
But what ‘s this comes wi’ sic a knell,
Amaist as loud as ony bell,
While it does mak' my conscience tell
Me what is true!
I’m but a ragget cowt mysel’,
Owre sib to you!
We’re owre like those wha think it fit,
To stuff their noddles fu’ o’ wit,
And yet content in darkness sit
Wha shun the light,
Wad let them see to ’scape the pit
That lang dark night.
But fareweel, Rab, I maun awa’;
May He that made us keep us a’,
For that wad be a dreadfu’ fa’
And hurt us sair,
Lad, ye wad never mend ava,
Sae, Rab, tak care.