Мы в юности ходили за грибами,
Она и я.
Вдвоём.
На целый день.
Пока не жарко и пока не лень.
Мы деловито листья разгребали.
Я находил боровики и грузди,
Она ж их обходила стороной,
И стоило немалого искусства
Подсовывать ей найденное мной.
Отыщешь гриб и ходишь, как не видишь,
В конце концов увидит и она.
А кроме этой хитрости невинной,
Была ещё невинная одна.
Я так хвалил болотные обабки,
Что если ей не жалко их сменять,
То уж никак не выйдет без добавки:
Не гриб за гриб, а за обабок — пять.
Мы ползали, дурачились, смеялись,
Потом лежали на траве в тени.
Она меня, мне думалось, боялась,
И я ей был, наверное, сродни.
Мы возвращались к вечеру, шальные,
В моей корзинке видно было дно.
А что о нас подумают иные,
Нам было абсолютно всё равно.
Прошло сто лет,
А если нужно точно,
То двадцать два, и все, конечно, врозь.
Ни разу, ни случайно, ни нарочно
Увидеться нам с ней не привелось.
Но есть же чудеса на белом свете,
И ты, читатель мой, не обессудь:
Негаданно-нежданно этим летом
Мы встретились — и где? — да в том лесу!
— Ну, здравствуй!..
— Здравствуй!..
— Ты? Или мне снится?
— Не зря же говорят: гора с горой...
(И рада, и нисколько не боится,
Да я и сам, признаться, как герой).
— Ну, как грибы? Ого!
— А у самой-то!
— Твои красивей...
— Что ж, давай махнём...
— Ох, и была бы мне головомойка,
Когда бы мой увидел нас вдвоём!
— И мне б не поздоровилось...
— Ну как ты?
— Да я-то что, а ты сама-то как?
— Я счастлива...
И в подтвержденье — факты:
И муж-то чуть не носит на руках,
И пьёт не лишку,
И завёл сберкнижку,
И бережёт — работать не велит,
И дочь, как ангел…
— Надо б и сынишку...
— Да ну-ка, напророчишь, не мели! —
И рассмеялась всем лицом и телом.
Фальшиво, как на сцене, не в лесу.
И вдруг, как будто плетью по лицу:
— Я от тебя сынишку-то хотела...
Пытаюсь шутку выдавить:
Мол, что же,
Заказывай, охотно помогу...
— Заткнись, «охотник»!
Дать бы вот по роже,
Да ладно уж,
Ладонь поберегу...
Мы возвращались, крадучись, как воры.
Сначала — я, а погодя — она,
Хоть связывали нас лишь разговоры,
Да и не наша в том была вина.