(Из цикла "Пришествие")
Дубась, апрель, в стволы и колокольни!
Да буйствуют вновь игрища твои,
где женщины, красивые, как кони,
тоскуют по изменам и любви,
и молятся, и падают, и дышат,
и вновь встают над прахом и тщетой,
безумней, чем лунатики на крышах,
безумною пугая наготой.
И мир пречист, как в первый день творенья.
И ноги их стоят, как невода.
И обнаженней этого мгновенья
не будет ничего и никогда.
И мне идти неведомой судьбою.
Но, как ребенок, радуясь всему,
я сердце голубое-голубое
над удивленным миром подниму.
И пусть земля дрожит, как недотрога.
И пусть острей тревоги острие…
Мне так легко за пазухой у Бога,
и я звоню пришествие свое!