Мистер Уайт был эстет. Обожал Артюра Рембо.
Почитывал Моэма (правда, считал, что это не про него).
Ценил картины Дали, но не принимал Эдуара Мане.
Он чувствовал прозу – внутри, а поэзию – вне.
Мистер Уайт был остряк. Ненавидел подолгу молчать,
Мог часами рассказывать про Тимбукту или Озеро Чад,
Комментировал новости из парламента, говорил вздор.
Но неохотно садился с политиками за один стол.
Мистер Уайт был гурман. Предпочитал пить только вино.
И хотя делал вид, что следил за фигурой, но всё равно
Уплетал за обе щеки бифштексы (ох, он очень любил бифштекс!),
Даже когда по утрам разучивал какой-нибудь стихотворный текст.
Мистер Уайт был любим, уважаем, желанен, понятен, не пуст.
Был как будто внутри, а не вне и как будто непрост как Пруст.
Был собой и как будто бы не был собой (как Бог?
Говорят, что при сотворении мира тот тоже не был собой).
Замечали, что он никогда не останавливал взгляд на часах,
Полагали, что "он - пижон" и "совесть его чиста".
Как-то раз Мистер Уайт обронил, что жизнь – превеликая чушь.
В доказательство этому - заболел и умер, не обратившись к врачу.