На лбу печать, на душе несмываемое пятно.
Раскалённым словом поставленное клеймо.
От нас, немногих, которым не всё равно,
В небесной почте одно непрочитанное письмо.
Всё это было бы очень и очень смешно,
Если бы не было так больно.
Мы, уставшие, но довольные,
Никогда не вернёмся домой.
Ну, кроме тебя.
Ну да чёрт с тобой.
Мы принимаем неравный бой.
Город меж тем окунается с головой
В осень. Октябрь линяет красным и золотым,
С неба вода, а на небо дым,
Город всегда умирает вполне себе молодым.
Все эти высохшие сады,
Все эти вымершие пруды.
Город становится сгорбленным и худым,
В осень вдевается нитью предельно тонкой.
Лишь переулки ноют больным ребёнком.
Мы изнутри покрыты кровавой коркой.
Знаешь, такими струпьями на сердцах:
Я навсегда запомнила этот ужас,
Этот животный полуподвальный страх:
Всё, во что веришь, всё, что ты сдуру любишь—
Всё превратится однажды в золу и прах.
Апостолы еле держатся на ногах;
Ангелы – конченые наркоманы,
Сидят на уколах небесной манны,
И, если не могут сползти с иглы,
Их ссылают на землю. Играть в Нирване.
Или по-быстрому посвящают в Битлы.
4.10.09.