Звон и гуд на лугу такой
В этот душный июльский полдень,
Будто улей ношу с собой —
Взял вот улей, встряхнул и поднял.
Столько всяческой мошкары
Населяет траву и воздух:
Мухи, бабочки, комары...
А кузнечиков! А стрекоз-то!
Осы подняли вдруг содом,
Я для них — супостат и ворог:
Я случайно задел их дом,
А кому же свой дом не дорог?
Ну и жгутся! Спасенья нет!
И одно остаётся средство,
Недостойное зрелых лет —
Обратиться немедля в бегство.
Я бегу и смеюсь: беда!
Да отстаньте ж вы, божьи твари!
Сенокос, а у трав — страда,
А у трав — самосев в разгаре.
И не только у трав. Спешит
Всё живое оставить след свой.
Муравейник кишмя кишит —
Целый кладезь причин и следствий.
Белый гриб — он уже не мой,
В нём хозяева понадёжней...
Шмель тяжёлый жужжит:
«Д-д-дом-м-м-ой-й!»,
Впрок провизией нагружённый.
О, звенящий, поющий мир,
Я сегодня, как ты, в ударе:
Если жизнь моя — только миг,
И за это я благодарен!