Отрезок времени - прямая для идей,
Для каждого, для каждой в этом мире.
Пора ребёнка. Осмотреться. Выбрать.
Попробовать различные "ливреи",
Как перед зеркалом в примерочной огромной.
Что близко более и для души, для тела.
Понятия "добро" и "зло", впервые,
Как две границы, покоряют смело.
Мальцы, родителей копируя; девицы.
У бабушки украденные спицы,
Ну, как бы невзначай, для самострела.
Ничтожно мелкое зерно обмана;
Из-за разбитого случайностью стакана;
Нарочно скрытая и не показанная рана,
Становится в последствие такой
Зудящей, словно от чесотки ломовой.
Родители страдают, насаждая
Страдание в своих же собственных детей.
- Главный герой, ты помнишь годы те?
- "Оставлен матерью, отец - такси водитель,
Он привозил в известную обитель,
Куда звала его двухместная постель.
Да, помню, тётка в синем сарафане,
Потрёпанном, в узоре с красными цветами
Переплетались жёлтые листвой.
Такое чувство, что его и не стирали.
Засаленный. Она, с заколкой в волосах,
Отца встречала. На его руках
Спал я. Точнее притворялся.
После того, когда в такси весь день катался;
Или у бабушки игрался сам с собой,
Пока она на кухне борщ варила.
Чтобы занять меня - игрушку подарила,
Медведя плюшевого. Он мне стал родной.
Родней, чем все вокруг. Я с ним общался
Постоянно. Он, и не стеснялся.
Его я не бросал!
Всё время за собой таскал.
Мы с ним играли, весело нам было.
Ах, да я помню, тётка не любила
Медведя, и меня конечно.
Уверен, что хотела покалечить.
Его берёг, даже когда притворски,
Пытался разузнать зачем отец
Сюда свою машину пригоняет.
Потом узнал он маму.
Точнее, для своих ночей подругу.
В детдом не сдал. Его заслуга.
Поэтому ту странную подругу
Ему прощал, но был на стороже.
Её глаза мерцали в гараже,
Как кошки-хищницы; и я там был некстати.
Отец ей отдавал свою зарплату.
Но мне было так страшно оставаться
С "халатной тёткой". Я её боялся.
Не зря! Когда исполнилось шестнадцать
Я понял почему. В порывах страсти
Она не знала меры. Наслаждаться
Любила, опрокинув граммов триста.
Не важно с кем. Была специалистом
В известной практике, секс-областях.
- Дело не в том! Давай вернёмся раньше!
- " В детсад? В то место, где нет фальши.
Мне пять или четыре, я не помню.
Дают котлеты на морковном фарше,
И сырники, и кормят манной кашей.
Нас много, малышей. Мы веселимся.
Два воспитателя и няня. Их боимся,
И в то же время - уважаем. Они с нами
Придумывают игры; со стихами,
Сказками читают книжки.
Мы, увлечённо, девчонки и мальчишки,
Внимательно, притихли, и внимаем.
Марина в носу пальцем ковыряет;
Санёк, закрыв глаза, дремает;
Две Оли кукол-барышень качают.
Все слушаем. Нам интересно всем.
Никто за волосы девчонок не тягает.
И не кусается Пьянковский, и не лает
Тимоша; он любил собакой лаять, выть;
Кристина, от испуга не дрожит.
Увлечены какой-то интересной
Историей по принца и принцессу;
Или рифмованной сказкой от поэта;
Влияньем монотонности от чтения
Любимой воспитательницы нашей.
О чём она сегодня нам расскажет?
На вид все книжки для детей в картинках,
С большими буквами, большие по размеру,
Наверное чтоб мы тянулись к свету;
И быстро, их читая, повзрослели.
- Да, да. Уже теплее. Что ты помнишь?
- "Вновь ощутил то чувство. Не прогонишь.
Я испытал вновь беззаботность детства.
Какие домыслы, проблемы или средства?
Совсем другие мысли, взгляды, жесты.
И громкий голос: "Сядь на своё место!",
Из школы, как удар бичом по коже,
Перечеркнул; и дальше не продолжил
Наш дружный гармонично-радостный настрой.
- Не отвлекайся! Думай головой!
- "Да. В голове. Мне вспомнилось. Когда-то,
Мы вместе все, дворовые ребята,
На турники шли. Спорт - наша судьба.
Записывались в секцию по боксу.
Потом, в перчатках с конским волосом,
Друг другу подбивали глаз и нос ломали.
И в удовольствие, с утра, в лесок, мы кроссом
Бежали без единого вопроса.
Ведь, знали все, пришла пора для спорта.
С соседнего - задирам били морды.
Опять же опыт вместе получая,
Бывало "на орехи" получали.
Не только ровесников, но и постарше,
Вылавливали их потом по-одиночке.
И отбивали печени и почки,
Чтоб больше к нам не лезли, коль не просят.
Девчонки, всхлипывая, и глотая слёзы,
Ещё вчера "крутыми" были, "типа босы".
Опять же, кто-то с криминалом "подружился".
Косяк от нашей, "дворовой" отбился.
Вот Пашку жалко, угодил он под машину;
И насмерть. Очередью длинной
Мы собрались, и провожали в путь его.
Последний.
Наш тренер, с жёсткой дисциплиной,
Не разрешал наркотики и пиво.
Случалось, кого встретит с сигаретой,
Берёт за шиворот, и с ним идёт на ринг.
Если смельчак 10 минут не упадёт,
То остаётся, если нет - то выгонял его.
Конечно, были те, кто под шумок,
И травкой баловался, не только никотином.
Соревнование один из этих проиграл,
Запыхался, дыхалку посадив,
Курением своим. К нему с вопросом
Наш тренер после подошёл, сказав серьёзно:
"Решай отрава или спорт, пока не поздно?"
Из дворовых осталось трое,
Нас, тех кто записался добровольно:
Я, Лёха, и плечистый Жека -
В последствие на ринге стал калекой.
Точнее не совсем на ринге, в потасовке.
На шею кинули предательски шнуровку.
Сломали ногу. Всё из-за девчонки.
Связалась та не с теми, а Жекан
Решил исправить сам, по-одиночке.
Но сам не справился. Под темнотою ночи,
Сначала фарами - да по глазам.
Потом на ринг, против шести бритоголовых,
В руках у каждого по бите.
Но, повезло, ожесточённые бандиты,
По воле свыше, проиграли докторам.
А Лёха, тоже молодец. Создал семью.
Преемником. Почти что тренером по боксу,
Назначен был. Мечтал, что его Вася взрослый,
В будущем. Пока новорождённый,
Сынишка станет не учёным.
Боксёром, весь в отца, он подготовит.
Малец на ринге мира слово молвит,
И каждой завоёванной победой,
Поблагодарит, порадует отца.
Мечты-мечтами. Лёха бабник,
Увлёкся наркоманкой с "буферами".
И спорт погиб, и должность тоже.
Скончался Лёха, как собака. Брошен всеми.
От СПИДа на собственном диване.
Остались планы и расчёты на бумаге.
- Согласен, тяжело. Но, ты отвлёкся снова.
- "Сейчас бы выпить. Честно, правит слово,
Что тот, кто огорчён - смочи гортань,
Душа болит - тогда налей в стакан
"Зелёного" с бесцветными глазами.
Свет надоел? Тогда задвинь скорей
Шторы на окнах, и "шары" свои
Отправь ударом "кия" точно в "лузу".
Не давит плечи от утрат обуза.
Хоть радуйся, хоть плачь. Все отвалите!