Заметает октябрь мою душу багряной метелью,
Легкой поступью дождик гуляет по глади стекла.
Как нескоро весна и свиданье со звонкой капелью!
Тащит год старый воз, закусив прошлых дней удила.
Стало утро коротким, а вечер предательски длинным,
Ночи стали темнее, храня чей-то жуткий секрет.
Машет пышными гроздьями красными дева-рябина.
Невеселый у осени северной - строгий портрет.
Улетает крылатое, сине-зеленое лето,
На прощанье курлыча, летит оно строго на юг.
И кружит над округою с теплым, последним приветом,
В журавлиные стаи сбиваясь, чтоб скрыться от вьюг.
Затихают леса, накрываясь осенним туманом,
Не увидишь там больше ни птиц, ни зверей, ни людей.
Все окутано серым, холодным, зловещим дурманом.
Только ветер монахом все бродит меж голых ветвей.
Надевают двуногие звери две шкуры на тело.
И дома закрывают усталые окна-глаза.
Засыпают сердца - холода свое делают дело,
Замерзает скупая, подбитая ветром слеза.
Позабыты-заброшены летние стежки-дорожки,
Вместо них - пустозвонная, нудная дел кутерьма.
Старый дуб мне помашет желтой рукою в окошке,
По секрету прошепчет, что завтра, наверно, зима.
...Старый дуб мне помашет желтой рукою в окошке,
По секрету прошепчет: "Наверное, завтра - зима"...
07.10.2009.