По черным лапам старых елок
Спустился день в болотный мох.
И путь луча, как ни был долог,
Дремучим сумраком заглох.
Прикрылась в небе дверь со скрипом...
Но лунный свет пролился в щель,
И обозначилась изгибом
Тропа за тридевять земель.
Там на протянутые сучья,
Рукой иссохшей, как клюка,
Яга-старуха нить паучью
Мотает с лунного клубка.
Ветшают лапти и рубаха.
Садится иней в прядь волос.
Глазницы – в цвет земного праха.
А хищный нос к губе прирос.
Но утром луч пронзит потемки –
И от труда костлявых рук
В кустах останутся соломки
И убегающий паук.
Сумерки в дремучем лесу
Сквозь сито глянцевых иголок
Вечерний свет течет во мхи,
Окрашивая стертый войлок
Тропинки у корней ольхи.
Угрюмый лес берет зевота.
Туман ползет во все углы,
Как будто топкого болота
Кипят подземные котлы.
Сшивая мох, листву и сучья,
Чтоб греть холодные бока,
Всю осень с солнца нить паучью
Цепляет Лешего рука.
Сентябрь в мох налил водицы,
Довел хозяина до слез…
К ненастью ноет поясница
Скрипучей жалобой берез.
И если до закатной кромки
Он не дотянет завтра рук –
В кустах останется негромкий
Обледенелых веток стук.
ОСЕННИЕ СУМЕРКИ В ЛЕСУ
Королева Ольга
Сквозь сито глянцевых иголок
Медовый свет стекает в мох.
Путь солнца – как бы ни был долог -
Еловой порослью заглох.
Угрюмый лес берет зевота,
Туман ползет во все углы...
Как будто мокрого болота
Кипят подземные котлы.
Там на протянутые сучья
Веками с солнца, как с клубка,
Цепляет Леший нить паучью –
Пока не высохнет рука.
Ветшают лапти и рубаха,
Садится иней в прядь волос.
А он воркует с каждой птахой –
Он в полумгле сквозь мхи пророс…