На месте ль я, живу в своём ли веке?
Как странно знать, что, судя по всему,
В очкаристом вот этом человеке
(что в зеркале) другой сидит. Ему
вообразить так весело и сладко
за дверью любопытное шуршанье,
диванную, цветы в тяжёлых кадках,
«до самой смерти?», юности мерцанье.
Солёный снег на улице, а где-то –
среди трамвайной брани и газет! –
в Собранье бал, мазурка, блеск паркета,
и ей уже/всего шестнадцать лет...
Две сабли в снег... да зимнее катанье
пожар Москвы, раскат «ура» по весям...
Дрожит кисейное очарованье
за строчками...
Толстой рублей за десять.
7 марта 1995