Адаптация инфантильной оранжерейной девочки к жизни в не просто большом городе, а в ХАРЬКОВЕ (а это брат Одессы, но только юмор в нем черный) происходила рваной строчкой...Гладко и легко в начале, без узелочков и затяжек, вдруг сверху нить, связывающая тебя со смыслом раз - порвалась, а снизу та,что с корнями материальными связывает и...тоже обрыв..и ты - нигде...И летишь по инерции, как тогда в далеком взрослом детстве, когда с девчонками на стройке прыгала на фундаменте нового Дома связи . Тогда я решилась прыгать, а внизу яма больше пяти метров, плиты не впритык, а на расстоянии... можно прыгнуть шаг- прыжок,еще шаг - прыжок, два шага - прыжок, еще шаг прыжок, а потом нестандартная плита в полтора шага и последний прыжок..Прошла неспеша попрыгала - получилось...Решила быстрее получилось...и как всегда:
-А слабО пробежать на скорости от начала до конца, не останавливаясь и прыгая...
Не задумываясь:
-Не слабО!
Шаг - прыжок... шаг - прыжок... два - прыжок...шаг - прыжок... полтора - прыжок...
Получилось!...
И уже самой захотелось закрепить чувство щекочущее,что получилось. Уже уверенней со скоростью...
шаг ... шаг...
два....
шаг....
два...!!!... и нога попадает по центру просвета между двух последних плит.
В голове свист и ужас, внизу темнота и засасывающая грязь с глиной и...ощущение полета, которое подняло выше, а не вниз, по законам физики, и пронесло над бездной ...и со всего размаха, всей плоскостью тела по шершавой поверхности плиты после дождя...молчание...вопль..."Лялька!..вставай!..."
И я ,счастливая, что здесь, а не там...встаю, вся в крови, перемешанной с песком, глиной, дождем, слезами, опять кровью, хромая, смеясь и плача - скорей домой, пока не пришел страх...А впереди глашатаи уже криками:"Лялька побилась..."
Дверь распахнута и в руках у мамы ненавистная зеленка, но я не плачу, губа прокушена - но слез нет...Боль насквозь, но я прыгнула, я опять прыгнула, я ошиблась, но я - здесь, и слезы останавливаются, не выходя...
А сейчас мне семнадцать. И я - студентка . И все кричат:"Привет,Птица!"
А в общаге с гордостью парням, пришедшим, представляет Ленка, признанная матершинница и хохмачка(сочинская):
-А это наша Птица - не пьет, не курит, не матерится! Охраняется нашими законами...
И все ярко, все навзлет..
Пока на Первомай не оказываемся с парнем в ХЮИ у клумб с розами...Там я вдруг (а у меня всегда все вдруг) слышу:
-Я устал жить, как в театре! Я не верю, что ты так можешь чувствовать. Ты играешь! Так не может быть!
Вы представляете???!
Мне сказали,что я лгу?!
Я! Которая со школы, когда почувствовала впервые краску и услышала:"Тебе нельзя врать,ты как на ладони..."- никогда...
Больше никогда даже не пыталась...Услышала от НЕГО ...
- Ты ненастоящая...
И земля стала под углом... а потом вообще близко... а потом темно...
Я на его руках .
...к нему в общежитие ХПИ...
И он ставит пластинку ... никогда не слышала прежде эту песню...И потому , с первых слов меня ударило всю насквозь звуком и смыслом...
"Раненая Птица в руки не давалась.
Раненая Птица Птицей оставалась!"
Рыдания бились в теле судорогами, не находя выхода, всхлипы застревали в горле и душили...
Он поверил. Он такого не видел, но ОН ИСПУГАЛСЯ ЭТОГО...
Потом я попала в больницу студенческую, не сразу - после праздника...После поездки...
У меня хватило пороху добраться бегом,только бегом от всего этого накатывающего в город детства...
Нет не к родителям в Крым, а к друзьям, к двору детства, к другу, который умел смешить...
Рванув по привычке к кассе сквозь очередь, почти сразу услышала:"Девушка, а что Вы там ищете? Вставайте. Что с Вами?"
Какие-то два парня подняли и вывели из околокассовой толчеи и поставили к окну...
И я засомневалась куда мне ехать - тут случай все решил:
-Эй, кому один билет в Белоруссию в...
Дальше тетка не успела выговорить ...Только Птицы умеют так прыгать. .. в полете выхватила из вытянутой вверх руки на глазах у кричащевизжащей толпы, желающей вырваться любыми средствами на праздники к своим родным...Только зажав в руке билет и сунув требуемое количество денег в ту же руку, я спросила:
"До куда билет?"
Оказало до середины , но там всегда есть билеты...
Это было неважно..
Я знала,что уже еду и направление мне подсказали...
Вернулась я ожившей после девятого мая и через пару недель благополучно попала для выяснения причин потери сознания в ту самую студенческую больницу,в одном здании с которой жил ТОТ, кто НЕ ВЕРИЛ...
В больнице мне скучно стало в первый же день...И опять Птица развела бурную деятельность, собрав художественно - оформительскую бригаду из тех, кто попал на лечение...
...Девушка из Худпрома, парень ,утаивший где он учится, но по внешности и выходкам поручик (в смысле позер, пошляк и волокита), как теперь говорят африканец,тогда это был для нас негр из Уганды -Хасана Лявуазье (брезгливый длинный сынок владельца отеля) и хохотун Жан-Клод из Экваториального Конго, с лицом резинового пупса...Со мной - пятеро.
Ну вот он, Жан-Клод студент архитектурного института, и оказался самым главным помощником и - учителем...
Только узнала я об этом спустя годы...А тогда это был смешливый парень, который хотел понять двусмысленные анекдоты харьковские...И Генка сыпал ими как из рога изобилия...А потом объяснял второй, пошлый смысл, скрытый подтекст...И мы хохотали...Сначала когда он расcказывал, потом когда он объяснял, а в третий и самый ржачный, когда Жан понимал соль анекдота...
Он начинал смеяться по- настоящему и у него так потешно выворачивались губы,что смех сотрясал все наше нутро и катались мы , по-настоящему сгибаясь пополам и валясь на пол...
Вот он был тот, кто не тащился за русскими девчонками, не обижался на наш смех и с быстро поднимающимся давлением помогал мне обтягивать стенды и делать конкурсные работы...
Кстати больница , благодаря нам, получила первое место в соревновании между городскими медицинскими учреждениями...
Но наградой мне были беседы в библиотеке во время тихого часа, когда все спали, а я приклеивала, расписывала и писала...
Рядом стоял Жан-Клод и делал все подсобные работы молча и сноровисто...
Там он впервые читал меня в глубине по радужке...
Я, затаив дыхание, слушала черного как идола -тотема про все свои затаенные страхи, детские болезни и заключение, которое меня просто сразило и возмутило:
" ... тебе надо пересмотреть твое окружение, Бетти...У тебя нет друзей..."
-Ты ничего не знаешь, ты ошибаешься!!! - кричала я , забыв, что мы в тишине библиотеки...
-НЕТ...ты не прав!!!
...совершенно забыв,что двадцать минут назад этот чужой человек читал меня, как книгу, не только раскрытую, но и доступную для чтения между строчек...
-Успокойся, Бетти...Успокойся...это так...вокруг тебя есть много людей, но они - не твои...Это ты им нужна, но они тебе - нет... они неискренни и используют тебя...
Я замолчала...и не пытаясь дальше искать смысл, испугавшей меня фразы, перевела тему...
-А как ты так можешь все узнавать?..Я тоже так хочу..
-А ты и сейчас так можешь, просто еще не знаешь об этом..
-А ты откуда знаешь?
-А у меня дед - шаман, я у него до школы жил, а потом в специализированной школе учился...
Что такое специализированная школа в уме абсолютно рафинированного восприятия девушки-девчонки с зелеными глазами и хвостиками, напоминающими уши чебурашки?...
-Покажи чему вас там учили..
И тут у него посерьезнел взгляд:
-Тебе покажу, но только обещай, что ты не будешь шевелиться и, по возможности, потише дышать.
Я, ничего не понимая, просто завороженно кивнула головой...
Представьте резинового пупса черного цвета с классическими африканскими чертами, полное ощущение доброты и безобидности...
Жан взял меня за руку и абсолютно серьезно ,глядя на меня, уверенно и не терпящим прекословия движением переместил за книжную полку, и еще раз повторил ранее сказанную просьбу не дышать и не двигаться...
На полке на уровне глаз раздвинул книги , чтобы было его видно в образовавшуюся щель...
Я пристукнуто повиновалась, не понимая,что могло вызвать такие приготовления...
Но он не шутил..
Затем Жан снял верхнюю часть пижамы и остался с обнаженным торсом...
Что происходило дальше, спустя десятилетия , но не так явно, я увидела в триллерах...
А тогда был железный занавес, советская цензура на просмотр и вырезанные кадры из всех фильмов...
Сначала тело было живым , блестящим и мягким, а глаза блестящие и добрые...Это был Жан-Клод -хохотун и друг-поводырь.
Глаза заволокла мутная пелена и они перестали видеть, они смотрели в никуда..Тут я пой мала себя на том,что не только прилипла к полу, но по-моему перестала дышать...взаправду.
Потом легкой волной пробежала рябь по поверхности кожи, и она перестала быть мягкой, глянцево-блестящей...Выступили бугры мышц всех сразу , начали надуваться и твердеть, потом вся фигура стала напоминать памятник какому-то борцу неизвестных видов борьбы, и в эту секунду то,что казалось безжизненной статуей подлетело практически до потолка, оттолкнулось от него и пробежало по полке, за которой я стояла, потом сделав несколько выбросов рук-ног, переходящих в прыжки-перевороты , мягко и неслышно опустилось на тоже самое место и замерло в той же самой позе...
В обратном порядке произошло оживание...Мышцы исчезали, прятавшись за резиновоупругую кожу, появлялся глянец, потом с глаз стекала пелена и они , вбирая в себя свет и блеск, начинали видеть...
Резкий выдох..ххх... и...
Жан- Клод снова стоял передо мной...
А я по прежнему не дышала...Все это вряд ли заняло более минуты-полутора..Но у меня внутри звучала вечность.Я зависла между видением и пониманием...
-Бетти, тихо...тихо...не бойся..это я..ты умница...
Когда я пришла в себя , спросила, конечно, что было б, если бы я уронила книжку или чихнула...
Он сказал, что ничего хорошего , потому что программа задана на уничтожение...
Вот этот хохотун, внук шамана и сказал мне первый,что слушащие и ходящие за мной, еще не друзья, а я еще не живу по-настоящему...
Было единственное письмо с открыткой театра гранд-опера в Париже и фраза, которую я несу через всю жизнь:
-Жизнь-это борьба, и лучше в ней участвовать, чем смотреть со стороны...Помни об этом, Бетти.
Пути Господни неисповедимы, я никогда его больше не видела. Но все было правдой...Через полгода у меня были другие рядом, я стала свободней - крылья расправились и летать я стала выше.
И пришло ко мне вИдение, которое позволило чувствовать то, что происходит изнутри.
А первый учитель, озвучивший все это, был негр из экваториального Конго - Жан-Клод...
Он открыл мне глаза и убрал из моего сознания все иллюзии насчет дружбы...