Ты родилась под марши бравурного века
С немалым титулом, но в бедном неглиже,
С обычным профилем земного человека
Вдруг, вознеслась к Олимпу в резком вираже.
Из "пронеметченной", измученной принцессы
Ты превратилась в государыню Руси.
И пали ниц к ногам князья и баронессы,
Склонились графы, челядь. Господи, спаси!
Характер твой ковался в брачном лихолетьи
В нём натерпелась ты неслыханных обид,
Но "успокоила" Петра, то чудо - третье.
Уже два века он в землице русской спит.
И, засияла самодержицей Великой
Назло всесильным, но трепещущим врагам.
В одном лице быть успевала многоликой,
Лишь дань поденную своим несла богам.
За то тебе они прощали блуд и страсти,
Держали в памяти и силе много лет.
С крестом нательным были беды - не напасти
И никогда чужим не мнился белый свет.
Тебя обхаживали льстивые пииты,
Даря букеты пышных и словесных роз.
Менялись в спальне, как сорочки, фавориты,
Но ты одна, за всех, тянула в гору воз.
Вокруг тебя жилось бездельникам вольготно,
Никто не знал, где твой терпения предел.
В тот век голодный, тут кормились люди плотно
И большинство, конечно, были не у дел.
Век восемнадцатый, застывшая картина...
Предметы, лица, безосфальтовая даль,
А во главе страны, Она - Екатерина,
Народа русского, убогого - хрусталь.
Поля вселенские от Питера до Бога...
Не знала Русь сама, где есть её предел.
Звала, звала к Востоку матушка - дорога,
В делах кипучих путь никто не разглядел.
Твой взор на Юг был устремлён на пике славы
Туда, где стлался стон рабов и чёрный дым.
Где турки русичам рубили в гневе главы
И, где татары оседлали древний Крым.
Сравняла всех врагов солдатскими штыками,
Даря за честь и славу, злато эполет.
И пали турки, разбросавшись бунчуками,
На склоне жизни, на закате царских лет.
Взошли сады, поднялись грады в диком поле
Стараньем, трепетом Потемкинских идей.
Пустили корни тут, кто век мечтал о воле.
Земля без края, обживайся и владей.
Но в грешной слабости телесного порока
Ты забывалась, попирая правый люд.
В речах твоих бывала правда однобока,
А споры с совестью рождали нервный зуд.
Ты родилась под звуки бравурного марша
С богатым титулом, но в бедном неглиже.
К исходу век и тень сгибается Монарша.
Уходишь тоже, двух веков на рубеже.