Отчетливое тиканье часов. Он/она делает шаг к окну и распахивает настежь створки. Ледяной мрак, не встречая больше преграды, обволакивает силуэт человека. На матово-прозрачном небе отчетливо видны глянцевые капли звезд, а Млечный путь напоминает молоко, пролитое в воду – нечто размытое и непонятное.
Человек (он/она) протягивает руку в ночь. Рука пуста. Из одинокой черной тучи начинают срываться тяжелые капли. Сначала медленно, будто подчеркивая собственную важность, но через минуту вниз уже несутся тысячи мелких капель, сливаясь в мерцающий под луной и звездами поток. В какое-то неуловимо неосознанное мгновение из-за этой блестяще-лунной пелены в руке появляется нож. В его форме нет ничего вычурного, рукоять максимально проста и удобна. Он прозрачен и если б не дождь, его бы никто не заметил. Да и так одинокого человека, стоящего у открытого окна и даже не вздрогнувшего от обжигающих холодом жестких струй дождя, не заметит никто. А зря.
Если присмотреться внимательнее, хотя как это сделать в бликах изменчивых воды и света?, можно заметить единственное украшение то ли существующего то ли нет оружия – странная полоса, похожая на трещину, бежит по лезвию и рукояти. Возможно, это просто искажение от воды, а может – след от чего-то более прочного, на что когда-то наткнулся нож. Кто знает?
Он/она смотрит на слепые окна домов. Ни фонари, ни погашенный в комнатах свет, ни плотные шторы не смогут помешать пристальному взгляду увидеть цель. Вечером (уже вчера) они легли спать рядом с любимыми, или думая о них, или даже не задумываясь, будучи уверенными в них. А зря.
Нож, направленный его/ее рукой, уже через мгновение оборвет незримую связь двоих. И утром, проснувшись, кто-то посмотрит в ставшее вдруг чужим лицо и бесшумно уйдет; кто-то отведет взгляд, говоря доброе утро; кто-то неожиданно для себя самого отвернется, чтобы избежать поцелуя.
Утром он/она вновь выйдет на улицу, зная, что у ночных преступлений нет улик, как нет и самого видимого преступления. Он/она снова будет вести привычно-обычную жизнь. Он/она знает, что это был не последний раз. Вот только изменить ничего нельзя – нож сам выбирает держащую его руку. И она была, есть и будет всегда.
Не цените и не бережете любовь, которая есть у вас?
А зря.
Однажды человек, который ничего не может изменить, вновь распахнет окно в холодную ночь. Но, может быть, зря. Может, нож снова натолкнется на что-то, что окажется крепче, чем он. Может, добавится еще один раскол на лезвии.
Но есть ли этот, первый?