Тяжело осознавать
путь, который уготован –
то, что к поручням прикован;
что ни внутрь тебе, ни за –
в те просторы, где узоры –
речка, лес и, I am sorry,
вело
с(эс)
и пед... (на спицы
напоролась стрекоза).
Да не вычислит Халдея
путь олимовский[1] Кащея
или, скажем, Прометея
вместо старого еврея...
Тяжело осознавать
относительность движенья
в струях мыслеустремленья –
в них ни капли отраженья мира «нет» и мира «да» –
нет в них зеркала, в котором неба радужные спектры,
смога серого слюда
и
электро
провода.
Да не вычислит Халдея
путь олимовский Кащея
или, скажем, Прометея
вместо старого еврея...
Тяжело осознавать
гибель варваров и руман,[2]
опустив на Рим и Умань
волхвования туман –
в нем уже неразличимы
сестры, братья, побратимы
от якутов и чалдонов до заморских бусурман:
не заученные ролью –
зубы стиснутые болью,
крик голодный злого кречета
и растерзанную печень;
и вагон, который вечен
(пустотелости дурман,
населенный мертвецами –
наркотический обман).
Да не вычислит Халдея
путь олимовский Кащея
или, скажем, Прометея
вместо старого еврея –
cквозь Герцлию[3] и Гуш-Дан[4].
____________
[1] олимовский – от слов оле/ола (репатриант/-ка в Израиль)
[2] руманы – древнее название римлян.
[3] Герцлия – город в Израиле.
[4] Гуш-Дан – центр Израиля, состоящий из несколькими городов.