Она смеялась, а я сознавал, что меня затягивает в ее смех, что я делаюсь его частью,
глубже, глубже, пока ее зубы не стали всего лишь случайными звездами, научившимися ходить строем.
Меня затягивало короткими вдохами, втягивало короткими толчками,
и наконец я потерялся в темных пещерах ее глотки,
весь измятый пульсацией невидимых мускулов.
Пожилой официант дрожащими руками торопливо накрывал бело-розовой
клетчатой скатертью ржаво-зеленый металлический стол, приговаривая:
«Если леди и джентльмен желают пить чай в саду,
если леди и джентльмен желают пить чай в саду...»
Я решил, что если я сумею остановить колыхание ее грудей,
то, возможно, удастся собрать какие-то осколки дня,
и я, сосредоточившись, искусно и осторожно принялся за выполнение этой задачи.
T. S. Eliot. Hysteria
As she laughed I was aware of becoming involved in her laughter and being part of it,
until her teeth were only accidental stars with a talent for squad-drill.
I was drawn in by short gasps, inhaled at each momentary recovery,
lost finally in the dark caverns of her throat,
bruised by the ripple of unseen muscles.
An elderly waiter with trembling hands was hurriedly spreading a pink
and white checked cloth over the rusty green iron table, saying:
"If the lady and gentleman wish to take their tea in the garden,
if the lady and gentleman wish to take their tea in the garden..."
I decided that if the shaking of her breasts could be stopped,
some of the fragments of the afternoon might be collected,
and I concentrated my attention with careful subtlety to this end.
http://www.youtube.com/watch?v=s19EroNvRyk