земля была заутренне-красива,
вставало солнце завесью к Днепру,
я вырезал тебя из тонкой ивы,
что сонно клонит ветви на ветру.
Ты вышла голосиста и смирна,
назмешлива, да изредка печальна.
я пил тебя на выдохе до дна,
захлебываясь песней обручальной.
я на тебе играл не до зари -
до первого нежданного удара.
кружили над деревней снегири,
роняя алое, как тот далекий парус.
моя хрустально-белокурая свирель,
ты билась в небо вольным криком хищной птицы.
и складывались тени на стене
графитным контуром чернеющие лица.
я брел сквозь ломкий желто-сизый жмых,
колол ладони, сглатывая горлом.
вплеталась боль стекающе в поддых,
расплавленные тоненькие свёрла.
закат с востока. рыжий, томно-рыжий.
поля горят. глотка воды! копыта след.
я задыхаюсь, падаю и слышу
твой голос сквозь колышущийся бред.