В сюртучном футляре опавших аллей
Разбитые лужи натравлены в серость,
И в чашке настоян лечебный шалфей,
Который испить никому не хотелось.
Растоптан узорчатый дивный платок,
Измяты одежды безвольной рабыни.
Хозяин был нежен, а бич был жесток
Оскоминой горькой песчаной полыни.
Совпавшие с болью объятья ветвей,-
Кружение неба над шрамами улиц,
Кружение танца. Быстрей и быстрей,
Пока в листопаде мы не задохнулись.
В сюртучном футляре мой анабиоз
Глядит на осеннюю полную чашку,
В которой немного настойки из слёз
И дух ароматной аптечной ромашки.