Брату, Сережке...
Мы помним тебя...
Больна? Да больна этим летом.
И пряным запахом травы, твоих волос.
И стогом нашим, а в стогу секретом,
Ромашками, что ты тогда принес.
И этим покрывалом незабудок,
Что под ногами трех сестер-берез…
Казалось, что счастливей я не буду,
Когда ты на руках меня по незабудкам нес.
Душа в макушках елей заблудилась,
В груди не сердца стук – песнь соловья…
Скажи, мне может, это все приснилось?
Не знаю, как я до сих пор жива…
Повестка…Нет, не буду плакать! Улыбаюсь.
Два года, эка невидаль! Не срок!
И лишь истерзанный, всю боль сдержать пытаясь,
В кулак зажатый носовой платок.
Полгода…Сбитый вертолет над Кандагаром…
Вы так и не успели долететь…
Земля тогда для нас казалась Адом,
Как не сойти с ума? Как выжить? Как суметь?
Одно меня тогда от смерти удержало –
Секрет в стогу во мне малышкой рос.
Ромашки те, и незабудок покрывало,
И запах елей, и твоих волос…
Верхушки наших елей почернели,
В ту зиму, как не стало в них тебя.
И лишь березы с ветром еле-еле,
Чуть слышно стонут, и грустят поля…
Сынишка просит рассказать о папе…
Он весь в тебя, кровинушка, сынок!
И плачем, бережно сжимая в пальцах,
Сухой и выцветший ромашки стебелёк…