Да, нам бы хотелось смеяться, звенеть, кричать,
С кожи сдирать гербовую печать
Министерства печали и вещих снов,
Взаимных укоров, обидных слов,
Подставных свидетелей иегов.
Но Бог нашими головами играет в гольф,
Сердцами – в бильярд,
И что ни минута, то он загоняет в лузу.
Широк человек, и Бог не преминул сузить:
Еще пять минут, и мы захлебнёмся блюзом,
Еще пять секунд, колёса пойдут юзом.
Мы гнёмся к земле под этим тяжёлым грузом,
И в этом, наверное, сложно искать плюсы:
Всё, что забавно, в конце концов, очень грустно,
Всё, что наполнено, то безнадёжно пусто,
Даже слова – и те произносятся наперебой.
Кто-то из нас нет-нет, да и примет бой.
Кто-то, в дверях назвавшийся не тобой,
Будет пить кофе и говорить о лишнем.
А мы с тобой дети, друг другу внушившие,
Что мы уже опытное старьё.
И Бог, тот, что нас от самих же себя спасёт,
Будет долго смотреть, исследовать, удивляться:
Такие смешные, безумные, а кривляются.
В жизнь умудряются крепко вцепиться пальцами,
Как будто есть цель, и цель эта – выживать.
Как будто не знают, что я закреплю их в пяльцах
И буду на них вышивать, вышивать, вышивать.
Как ни крути, получается
Ни с чем не сравнимая,
Особенная
Гладь.
14-15.10.09.