БРАТУ
Детства надкушенный пряник.
Старых страданий страна.
Голубоватый торфяник,
И над горою луна.
В этой стране, где навеки
Голубоваты снега,
Голубоватые реки
Горестно бьют в берега.
В голубоватом рассвете
Прошелестели шаги.
Встали мы, странные дети,
Посередине тайги.
Мы ничего не умели.
Мы ничего не могли.
Но голубые таймени
В сети нехитрые шли.
Наше ружье-самоделка
Било без промаха в глаз.
Голубоватая белка
Падала с ветки не раз.
Нет и не будет возврата
Странникам в эти миры,
Вот и приходит расплата
За голубые пиры.
Вот и приходит расплата
За голубые пиры
Горем веселого брата,
Болью беспечной сестры.
***
Встречая осень, точно торжество,
Как листья, с древа рода облетаем.
Утрачиваем кровное родство,
А нового взамен не обретаем.
Редеет лес. Мелеет милый плес.
А я пытаюсь пред собой лукавить
И говорю: «Поверь, не стоит слез
То, что ничем нельзя уже поправить».
***
Наступая на зыбкие тени,
Проходя по осенней поре
Что мы знаем о смерти растений
В сентябре, в октябре, в ноябре?
Что мы знаем о смерти любимых,
Что мы знаем о смерти друзей,
В нашей памяти бедной хранимых
Посреди ежедневных затей.
Повинуясь случайному мигу,
Повелевшему встать на краю,
Постигаю последнюю книгу,
Уходящую книгу свою.
А она торопливо вбирает
Золотого распада слова,
Ведь над нею листва умирает,
Ведь под ней умирает трава.