Здесь, только каменный одр,
а для главы – булыжник:
тело стяжает старец, чтобы увидеться с Богом.
Пищею скудной горд,
крестом осеняясь, сподвижник,
молитву несёт для других, в посту оставаясь строгом.
В миру, всё осталось там,
за нищей хламидой дерюги:
тускло горит свеча на алтаре, в рукоделье.
К Божьим стремится вратам,
лишь завывание Вьюги,
слышно в ночной темноте за одинокой кельей.