в первую очередь у нее холодеют скулы,
потом щеки и шея, как будто под пистолетным дулом.
я как-то хотела ее изучать, планировать,
даже думала, что будет если ее склонировать.
ничего толком не выделала.
она же одна такая, без выделки.
я рассчитывала сантиметры до поясницы,
разрисовывала портреты ее в надежде, что, может, приснится.
заправляла ее перед сном стихами
и нескромно въедалась в созданный ею образ глазами.
у нее каждая фраза, даже случайно вытравленная,
годится для премии, приза и тиражного выпуска.
она задевает своей в себя невлюбленностью,
по ночам увлекаясь какой-то прошловековой повестью.
я ее даже пыталась к себя привязать однажды.
так до сих пор вместе. она попросила остаться.
не повторяя дважды.