Когда я преподавал русский язык индийским студентам в Османском университете в Хайдерабаде, ко мне обратилась за помощью моя индийская коллега Ниру из соседнего института инстранных языков. В этом институте каждый год проводился фестиваль-концерт, в котором студенты представляли ту страну, язык которой они изучают.
В прошлом году группа русского языка под руководством моего коллеги из Питера бесславно проиграла конкурс, выступив с народными русскими песнями. Проиграть было не мудрено, так как у питерского преодавателя были явные проблемы со слухом, а студенты практически скопировали его манеру пения.
Победу тогда в какой уж раз одержали "испанцы", которых готовила к конкурсу преподавательница, которая в молодости училась в Мадриде и была довольно-таки европеизированной интеллектуалкой. Поэтому на концертах они то шикарно пели "Беса ме мучо", "Гуантанамеру" танцевали ламбаду, что выглядел зрелищно и достаточно мощно.
Поражение "русских" больно ударило по их самолюбию, вот они обратились за помощью ко мне.
До концерта оставалось чуть больше месяца, а у меня под рукой не было ни нормальной фонотеки, ни материалов для реквизита. Но, глядя в их глаза, в которых было столько надежды, что я не смог им отказать...
Ночь у меня ушла на подготовку сценария. Я решил сделать шоу, в котором ударить по психике зрителя невероятными световыми эффектами, поставить сценку Жванецкого "Экзамен по физике", показать легкую клоунаду, поставить акробатический рок-н-ролл и закончить видеорядом на сцене (это я называю "сценоклип") с тем, чтобы заставить зал петь вместе с фонограммой.
Назавтра вся группа собралась в аудитории, и стал рассказывать о том, что мы покажем на сцене. И если практически все номера были понятны студентам, то к описанию ультрафиолетового шоу все отнеслись не то, что со скепсисом, а больше, как к доброму сказочнику, который рассказывает абсолютно несовместимые с реальностью вещи.
В самом деле, что бы подумали вы, когда вас убеждают, что люди на сцене будут рассыпаться в мелкие кусочки, что из ничего будут возникать голубые роботы, которые в свою очередь превратятся в шагающие оранжевые ножницы, а потом летающая тарелка собьет лазерным лучом авиалайнер...
Но я распределил роли, а их лидера, Кишора, попросил найти в городе ультрафиолетовую лампу и флюоресцентные краски. Понемногу начались репетиции, а я ночами клеил ножницы и без циркуля строил летающую тарелку...
Наконец, лампу привезли, и я показал ребятам, что бывает, если убрать видимый свет и оставить сцену в ультрафиолетовом. Все белое засветилось! Когда по сцене прошлись оранжевые ножницы, ребята завыли от восторга. Вот теперь они поверили! Поверили, что мы не только можем выступит достойно, но одержать безоговорочную победу...
Репетиции шли полным ходом. Было всего лишь две проблемы: одна маленькая и одна большая. Маленькая заключалась в том, что девочки, танцевавшие акробатический рок-н-ролл хотели танцевать его исключительно в юбках, но в элементе, когда партнеры вытаскивают партнреш между ног из-за себя обнажались коленки девчонок, а это считалось довольно неприличным в патриархальном обществе Хайдерабада. Так что девчонки долгое время занимались подбором необходимых юбок, которые смогли бы защитить их коленки, а я мучался со студентом, которому в сценке об экзамене досталась роль преподавателя.
Надо отметить, что индийская сценическая игра весьма отличается от европейской, так что мне по ходу репетиций приходилось учить ребят с нуля, плюс очень непривычно было выставлять Жванецкого на английском языке так, чтобы не потерять одесских интонаций. Но все это были мелочи по сравнению с Сандивом, который оказался настолько деревянным, что даже не мог скопировать даже самую примитивную эмоцию. Одним словом, преподаватель из него получался никакой.
Оставалось надеяться на успех ультрафиолетового шоу, и после неудачной сценки я планировал исправить впечатление рок-н-роллом, который удалось очень хорошо поставить...
Ультрафиолетовой шоу было гвоздем нашей программы, и это подтвердил концерт. С того момента, когда на глазах у пораженных зрителей два человека рассыпались в мелкие разноцветные хлопья, зал завизжал. Именно завизжал. Причем визжали все, даже сидевший за моей спиной пожилой ректор этого института. И визг нарастал с каждым новым эффектом. А когда флаг Великобритании на глазах у всех превратился в индийский флаг, звук в зале достиг, наверное порога и готов был перейти в ультразвук.
Это продолжалось три минуты, а потом зал взорвлся овациями. Я, в принципе этого ожидал, обычно на этих моих эффектах зал гудит, в крайнем случае воет, но визг в моей практике был впервые. Теперь с замиранием сердца я ждал сценки по Жванецкому...
И чтобы вы думали?
Сила триумфа у ребят за кулисами была такой мощной, что он ЗАИГРАЛ! Причем заиграл так убедительно, так сочно, что во всех моих постановках этой сценки лучшего исполнения я не видел. Он добился смеха над своим персонажем, он упивался этим смехом, он жил на сцене и был лучше всех остальных!
Рок-н-ролл сделал свое дело, как и ожидалось, и вот ребята вышли на клип. Песня Леонтьева "Мы построим город" (ну ограниченный был выбор у меня, знал бы, что такое будет, навез бы массу фонограмм) была довольно ритмичной, а клиповостью поисходящего даже несла в себе определенный сюжет. И вот случилось то, чего я хотел и ждал: зал встал и запел по-русски...
"Скоро, очень скоро мы построим город!"
И это был, действительно, триумф!
Какими прекрасными были глаза моих артистов... Ради таких глаз хочется жить. Когда люди сделали своими руками это счастье, а ты способствовал этому...
На следующий день в хайдерабадсих газетах вышла заметка о невероятном шоу в институте иностранных языков, поставленном известным русским экспертом Алешей (так меня называла Ниру, а журналисты это и подслушали)... Я смеялся. Эксперт, понимаете ли...
Более всего я был рад за Сандива. Ведь он переступил через свое "не умею" тем, что страстно хотел победы, и когда почувствовал ее, превратил "не умею" в мощное "могу"...
Все же как нам нужны эти триумфы, чтобы почувствовать свою силу, чтобы ощутить новое в себе, чтобы учиться побеждать.
Ради таких триумфов стоит жить.