ЦИПРИАН КАМИЛЬ НОРВИД
СОН
1.
Совсем не сон иль все же сон - не знаю.
На поле бранном спать остались двое.
Тот, что с восточного сражен был краю,
Лицом был влит в пространство голубое,
А телом в землю вжат.
Казалось, был он
Живым и сердце билось в нем живое,
Но только так себя опередил он,
Что не нагнать...
И к небу был прикован,
И, что ли, изнемог под гнетом трудным,
Зацеплен как бы чем-то, зачарован
И забран весь - лицом ли женским чудным,
Какой-то мыслью, вечности открытой,
И, словно Млечный Путь, многоочитой.
Так в грунт проваливался он плечами,
И небу все лицо и грудь открыл он,
Как будто небо шло к нему с грехами,
Земле ж ее грехов не отпустил он -
Иль два простора этих, обе силы
Желал унять... И, руки простирая
К лежащему у западного края,
"Земли!" - взывал он из последней силы.
П.
Второй, на западе, так бросил тело,
Что у его виска трава густела,
Под свежие подстеленная раны, -
Он книгу бархатного переплета
Как будто бы читал, восторгом пьяный,
Великое ль найдя, смешное ль что-то...
Частица за частицей, постепенно
Приоткрывалось мне его обличье:
Коль был он Дант, то облачная пена
Плыла меж строк, а в мыслях Беатриче.
Все глубже он запропадал, прощаясь,
И землю трепет охватил жестокий,
Когда он крикнул: "Неба!", обращаясь
К тому, простершемуся на востоке.
*
Замолкли оба крика. Тихо стало.
Двух убиенных мне не видно было.
Прервался ли мой сон, душа не знала,
Но капелька мне небо оросила,
В ней соль была, как у слезинок жгучих
В глазах рыдающих и вечно ждущих.
Так, значит, не слеза...
;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;