наступают сомнений полки –
удержать бы свои бастионы,
не сорваться с обрыва реки,
не рассыпаться листьями клёна
я уехал в промозглую стынь
молодого, но страшного века,
где российских соборов кресты
утопают в объятиях снега
мне июля теперь не достать
и к березам нельзя прислониться
оттого, что закрыты уста
и забыты знакомые лица
как в театре плохих пантомим,
где не сцена, а узкая паперть –
я герой, но никем не любим,
оттого, что мой номер не «насмерть»
и все время мечтает душа –
дав дыханье слабеющим пальцам,
не торгуясь за жизнь, не спеша,
уезжать и всю жизнь возвращаться
и приехав в назначенный день,
приходить на знакомую площадь,
каждый камень которой везде
пьедесталом становится прочным.