Не ругаю его за серость,
и за сырость его не кляну.
Не любой кто обрёл оседлость
в нём — как я, у него в плену.
То архангел, а то утопленник он,
то прозренье, то полный бред.
На асфальте его утоптанном
я пытаюсь оставить след.
В нём безлюдие-таракание
и кипенье народных масс.
А в каналах вода — для раскаяния,
во спасенье пропащих. Нас.